Онлайн книга «Цветок на скале»
|
А ведь правда. Маленький Эльдар так и делал. Он боялся расставаться с братом даже ненадолго. Даже если они спали в соседних комнатах. Надо сказать, что у него были причины бояться. Сейчас чувство вины перед братом и народом за развязанную войну, одиночество вытащили наружу эти глубинные страхи. Мар весело улыбнулся и похлопал Эльдара по плечу: — Мне нет теперь нужды беречь резерв, поэтому я могу приходить во дворец порталом хоть каждые две недели. Только дай мне доступ. Царственный интриган ответил ему довольно бодро, можно сказать, почти трезво, новорчливо: — У тебя всегда есть доступ во все помещения дворца. И твоих сил хватит навещать меня раз в неделю. Вообще-то он мог теперь пользоваться порталами хоть каждый день, несмотря на то, что из-за слабеющей магии переход порталом требовал просто дикого количества энергии. Порталами ходили только сильные мира сего или шпионы и то, только в критических ситуациях. Энергию для этого брали из самых мощных накопителей, которые заполнялись загодя. Его же собственный резерв, после произошедшего в Лиметте, необъяснимым образом начал расти. Медленно, постепенно, но стабильно. Сначала Мар не придал этому значения. Теперь ему было банально страшно признаться кому-то. Он и раньше был выродком, а теперь что? Будет раскачиваться пока не рванет когда-нибудь и не разнесёт пол континента? Шутки шутками, но щиты Мар теперь не ослаблял никогда. — Совсем как Нейра Ривз когда-то. А у неё, что за проблемы были? Что она прятала так тщательно? Теперь Мар был уверен, что никакого артефакта или нового заклинания которое бы обеспечило её щитами не было, а только самоконтроль. Феноменальный, надо признать. Единицы, из известных ему мужчин смогли бы держать щиты так долго, а уж женщины… И тут он вспомнил рассказ Элвина о королевах — воительницах эльфов. Если гарнарцы до сих пор воспитывают молодежь так, то как мало мы знаем о них и как мало можем им противопоставить! Ну, разве что вероломность и коварство. О своих догадках он не расскажет брату никогда потому, что вместо того, чтобы договариваться с Гарнаром, он будет пытаться их уничтожить, снова и снова. И его поддержат аристократы. Страх и недоверие к непохожим на тебя всегда вытягивает из людей все самое мерзкое. * * * Они выехали через две недели. Мар обещал брату и друзьям навещать их как можно чаще. И, наконец, с радостью выбрался из столицы. Придворная жизнь и бездействие убивали его. В последние дни, наверное, что-то такое стало проступать в лице потому, что его наконец, благословили и отпустили. Брат всучил ему несколько самоходных машин, и они с толком использовали их: набили под завязку оборудованием Лейна. А в одной из них, периодически, приходилось ехать самому лекарю. Четыре года сидения за лабораторным столом не прошли для него даром. Первый день он, конечно, провёл в седле, как и остальные,но вечером не смог сам даже с лошади слезть. Над ним не смеялись: во-первых, сочувствовали, зная о его "заточении" в академии, а во-вторых, смеяться над лекарем чревато тем, что потом проведешь немало времени в отхожем месте, размышляя над бренностью бытия. Сам Лейн шипел, как змея, пока его снимали. Потом попросил самого дюжего парня размять его с какой-то мазью. Он матерился во время массажа так выразительно, что воины зауважали лекарей ещё больше: фантазия у ребят, судя по их парню, была что надо. |