Книга Целители. Начало пути, страница 33 – Наталья Машкова

На что надеялся магистр Рубах? Что она устроит истерику? Сбежит? И он с чистой совестью сможет доложить ректору, что его протеже не только ни на что не годна, но ещё и не желает учить теорию? Девчонка удивила его. И продолжала удивлять дальше. Она сидела с таким бесстрастным лицом, что он был бы уверен, что она умственно отсталая, если бы своими глазами не видел, как на перемене она болтает и хихикаетс приятелями.

Старый маг пожелал сломать её такой мелочью? Ему и близко не сравниться с Альбором Талеем ни в фантазии, ни в мотивации! Тот ломал дочь годами, целенаправленно и систематически, для её же, как он считал, блага. Она привыкла к такому: сидеть, молчать, не двигаться часами, чтобы "обуздать дурную кровь".

И она сидела. Так недвижимо, что пугала и студентов, и магистра. Над ней перестали смеяться, отводили глаза. А она не пожаловалась Элвину. Это её битва и испытание на прочность. Она пройдёт его сама.

Занятия с ректором проходили по вечерам, дважды в неделю. В его домике. Там же она и оставалась потом ночевать. С собой всегда приносила одежду назавтра и продукты. На ужин готовила Элвину традиционные блюда Ламеталя и Гарнара. Он очень любил их. Радовался, как ребёнок. И любил сладости.

Нел так привязалась к старику, что начала чувствовать за него ответственность. Присматривала за ним. Перетряхнула гардероб, выбросила всё откровенно ветхое. Приносила ему из Гарнара тёплые и красивые вещи. Пусть порадуется! Тем более, что никто не увидит, что там у него под мантией ректора, даже если это одежда с эльфийский узором!

Дома она ночевала остальные пять ночей в неделю. Мэй была счастлива и смеялась, что стала видеть маму даже чаще, когда та пошла учиться. Раньше она просиживала вечера в башне Гарды, а теперь с ней. Она, конечно, преувеличивала… Но то, что дочь спокойна и счастлива, было очевидно. И сердце Нел утешилось.

Прошёл только месяц после начала учёбы, а Элвин попросил познакомить его с Мэй. Нелли насторожилась. Старый маг посмеялся. Если нужно, он поклянётся, что Лавиль не заглянет к нему домой "на чай" в тот вечер. И она согласилась.

Мэйлин была счастлива! Ректор оказался именно таким, каким она его представляла: добрым и волшебным. Он показывал ей удивительные "фокусы" на лужайке перед домом, предварительно накрыв её куполом. И сам был, кажется, не в меньшем восторге, чем она, наблюдая за тем, на что способна магия.

Потом они пили чай и болтали у камина. Мэй с азартом рассказывала о последних опытах Эль. Как она помогает ей. О жизни замка. О том, что её тренирует старый Хельм, вместе с мальчиками. Хвалит её, ведь она пусть и слабее, но гораздо ловчее и быстрее любого парня.

Элвин спросил об Адельмаре. Мэй расплылась в улыбкеи призналась, что он один из её любимцев. Старый маг, посмеиваясь, попросил перечислить других "любимцев". Мэйлин послушно перечислила тех, кого дормерцы называли, "самыми опасными тварями старого мира".

Элвин лишь уважительно покачал головой и уточнил, почему все её друзья такие сложные? Мэй вздохнула и призналась, что она сама такая. Нахмурила бровки и высказала ректору, своё соображение: простых людей нет. Любой может удивить.

Привела пример. Рассказала о том самом случае с поварятами. О драке с "храбрым" поварёнком:

— Мы друзья теперь. Так странно! Лиму стало стыдно, что его побила девчонка и он попросился к Хельму, — улыбнулась хитро. — А наставник "вытряхнул из него дурь". Нет! Он не бил его! Нет никого добрее Хельма!.. Ему, оказывается, скучно было. Лиму. Вот он и занимался глупостями. Теперь времени нет. Он работает, тренируется и присматривает за мной, пока мама тут.