Книга Пампушечка – душечка, или как стать любимой!, страница 161 – Юлия Бум

— Многое, Сильв. Просто я не готова дать ему умереть. А ещё, его дома ждёт мать.

— Тех двоих, что погибли со мной, тоже ждали дома родные!

— Сильв, прошу.

— Извини. Делай, как считаешь нужным, но только прошу, будь осторожна. — грустно ответил он.

— Спасибо! Я обязательно всё тебе расскажу, и мы решим, как поступить дальше вместе, но только после того, как я его спасу. Обещаю! — так же решила смягчить свои слова она. Лиза понимала, что если что, она сможет его переубедить. В конце концов- они чувствуют друг друга!

* * *

Холодно и темно! Пожалуй здесь всегда так. А может нет? Может это только для него так? Ведь он натворил не мало ужасных вещей. Да, ему очень жаль, и как бы он хотел, чтобы всё было по-другому, но к сожалению уже ничего изменить нельзя. Только бы его матери не сказали, при каких обстоятельствах он погиб, и не стали рассказывать все его поступки. Лиза… одна надежда на неё. Она должна понять. Почему-то он в этом уверен.

Становилось всё холодней и холодней, но постепенно, откуда-то из далека, к нему стал пробиваться маленький лучик света, и чем ближе он становился, тем теплей было ему.

— И ты решил вот так уйти? — спросил недовольно голос, он был таким тихим, что сложно было понять, кому конкретно он принадлежит.

— А что меня держит? — лучик становился больше и ближе, согревая своим ласковым теплом.

— Неужели ничего и никто? — снова голос, но теперь он был гораздо громче, и стало ясно, что он принадлежит Лизе. Но как она смогла сюда попасть? Наверно это его умирающее воображение…

— Нет! Тот, кто там остался, будет только несчастлив ещё больше.

— А почему ты решаешь за неё? Почему? Есть и ещё один момент. Ты ничего мне не рассказал о себе. Ты не дал тебя увидеть! Истинного тебя!

— Так что тебе мешает? Вот он я, смотри. Изуродованная душа. Ну как, нравится? — и столько в этом голосе было горечи и боли.

— Знаешь, что я сейчас вижу? Маленький, ершистый комочек, который дрожит как маленький котёнок на ветру. Да, он запачкан, но он не стал уродливым. Я больше чем уверена, что если его отмыть, откормить и отогреть, то он станет белоснежным и пушистым, а может у него будет золотой цвет? Как ты думаешь? — странно… он вроде бы не чувствовал своего тела,но в то же время понимал, что он плачет. Или может это плачет его душа? — Так кем же ты мечтал быть в детстве? Чем мечтал заниматься? Что ты любишь больше всего? — между тем продолжил голос Лизы. Теплый свет озарил уже практически всё пространство, окружая его своим теплом и заботой.

— Кем бы я хотел быть? Художником, но не простым. Я хотел бы оформлять храмы. Ещё в детстве я часто приходил с мамой в храм Юнаи. Он тогда только строился, точнее был уже построен, но шли работы внутри. Там я и увидел господина Ревье, который потом учил меня рисовать. Как же я тогда был счастлив, когда у меня получалось что-то на бумаге, и как же мне хотелось стать таким же художником, как господин Ревье.

— А сейчас?

— Я и сейчас мечтаю об этом. Забавно, не правда ли? Главнокомандующий, который совершил столько преступлений, мечтает стать художником при храме.

— Но почему ты не стал им?

— Спасибо деду и его жене. Они считали это позором! Не смотря на то, что я ничего не получал с наследства, я не имел права идти той дорогой, которую хочу. Но то пол беды. Больше всего я не мог выносить того, как она измывалась над матерью и я больше чем уверен, что отец слег так быстро не без помощи бабки. Это сущий демон! Как она его только не называла. А там, под раздачу, всегда попадали и я, и мать.