Книга Право на жизнь, страница 20 – Кицунэ Миято, Милисса Романец

— И он тоже? — непроизвольно воскликнула Озара.

— Ну так она красивая, да ещё и статусом сейчас не обижена, многоженихов найдётся, — протянула Ожега.

И отчего-то эти слова обожгли Озару.

— Я подумала, что если за ней будет Кадмаэль ухлёстывать, то у неё точно не будет времени на то, чтобы нам пакости делать, — торжественно сказала Юля.

— О… — со значением посмотрела Оляна.

— Ага… — вздохнула Озара, выдавив улыбку. — Похоже, твоим коварным замыслам сбыться не суждено. Мы видели, как Стремглав дал Радомилле науз, какой носят все в нашем потоке.

— Что? Зачем? — удивилась Юля.

— Не знаю, — пожала плечами Озара, задумавшись. — Может, заметил, что она привлекла внимание Кадмаэля, и решил… Или… Не знаю. Она правда красивая и точно не тащит за собой слишком много проблем.

— Так он… — охнула Юля. — Он это сделал, не спросив тебя?

— Нет, — Озара отвернулась, рассортировывая по полкам корзинки с минералами, корой, воском и сухой глиной.

Сёстры и Юля молчали.

— Давайте снова сходим и посмотрим, кто прошёл, — тихо предложила Оляна, и Озаре стало немного стыдно. У сестры тоже может случиться трагедия, особенно в свете разделения Бая с его братом и пророчеств насчёт его слабости.

— Да, конечно, пойдём, — согласилась Ожега, и Озара с облегчением выдохнула. С одной стороны, Стремглав мог делать что хочет, но… Мог и сказать о своих намерениях. Если Кадмаэлю Радомилла так понравилась, то… Он и без науза смог бы её обаять, наверное. Всё же он очень красив и, если убрать весь этот животный магнетизм, что его окружает, довольно серьёзный парень, и даже с учётом того, что ему все поклоняются, он, пожалуй, и не пользовался этим. Даже Стремглав нехотя подтверждал, что во время своего «рабского положения» ничего особенного или унизительного не делал. Просто ему не понравилось само ощущение от той эйфории, точней, ощущение, когда эйфория пропала.

Пока они шли по коридорам к месту выхода на испытаниях, Озара думала, что Стремглав недолюбливал Кадмаэля из-за того, что мать вроде как предала его. Получается, что та ушла от отца Стремглава и не вернулась, как Стремглав, когда прошло время «опьянения магией». То есть выбрала Кадмаэля и его отца. Возможно, она не просто пьяна магией, но и правда любила? Всё непонятно.

— Привет, девчонки, тоже пришли посмотреть на тех, кто прошёл? — К ним подошла Ягира в компании Илаты, которая была с Озарой в полевом лагере.

— Да…

— Уже тридцать девять людов вышло, — сказала Илата. — Значит, скоро объявят об окончании. — Вон тот парень вышел последним. Буквально пару долей как вышел.

Оляна, стоявшая рядом, тихо вздохнула. Тот тридцать девятый парень был Хэем.

— Вон та рыжая девчонка вышла одна из первых, — показала на Радомилу, окружённую народом, Ягира. — Ждёт ещё с обеда. Новичкам нельзя уходить до окончания испытаний.

— Да, мы тоже её уже видели, — сухо ответила Озара.

— Говорят, у неё целых три служанки, и она дочь повелителя морей — Восточного Хранителя, — защебетала Илата. — А ещё что она прибыла в Змейлор с богатыми дарами, и теперь у нас всегда на столах будет морская рыба от её отца.

— Да уж, крутышка, — хмыкнула Ожега, козырнув сленгом Яви.

— Я видела, что ты с ней утром сидела, — Ягира обратилась к Юле. — Это всё правда?

— Ну… Да, её Радомилла зовут, — кивнула Юля. — Сказала мне, что я должна ей завидовать, потому что отец её признал. И теперь вот ходит, гордится.