Книга Право на жизнь, страница 118 – Кицунэ Миято, Милисса Романец

— Это будет конец… — закончила Ожега, теперь понимая обеспокоенность на лицах богов, которые, кстати, всё прибывали и прибывали. А ещё… их желание уничтожить Морока… вместе с Оляной, которая его на время остановила. То, что это лишь временная мера, никто не сомневался. Даже удивлялись, что Морок всё ещё не явил себя, справившись с потомком Горыныча.

Далее Ожега ощущала себя совершенно беспомощной, так как Оляну, точней белого Зверя, похожего на морского Змея, с «почестями» погрузили на огромные носилки, которые боги быстро организовали. Озара прокомментировала, что на этих носилках столько защиты, что страшно делается. И боги же в качестве носильщиков утащили «священного Зверя» в открывшийся в скале проход, который открыла Бейлор.

— Что же станет с Оляной? — Юля смотрела на Ожегу круглыми глазами, полными слёз, и от этого сердце разрывалось.

— Я… не знаю… — горло сдавило, а глаза запекло.

— Это не может вот так закончиться! — яростно закричала на неё Юля. — Это несправедливо! Вы так старались! Вы столько тренировались… А потом… Это… Это… это так…

Гаральт схватил Юлю, крепко прижал к себе, и та зарыдала в его плечо, содрогаясь всем телом.

Внезапно рядом появился мужчина с синими волосами, который молча протянул руку, и насторожившуюся Ожегу дёрнуло за запястье. На широкой ладони Всевода — а это был он, Ящер в людском обличии, — материализовались три пары браслетов, одни, правда, оказались какими-то полупрозрачными, словно призрачными.

— Я разрываю Договор, —скрипучим голосом сказал Всевод. — Более Род Горынычей ничего мне не должен.

Ожега моргнула и перевела взгляд на свои свободные запястья. Радости не ощущалось. Хотелось выть и кричать, всадить меч в самое сердце Ящера, лишь бы… Лишь бы заглушить ту боль, которая внезапно нахлынула на неё от осознания, что… что Оляну уже приговорили, и она может не дожить до утра. Рядом подвывала Юля, и только страх потерять лицо заставил Ожегу собраться и даже кивнуть Всеводу, который, не разводя политесов, убрался подобру-поздорову.

Внезапно кто-то коснулся её и взял за руку, даже не поворачивая головы, Ожега поняла, что это Яровзор.

— Что такое? — осторожно спросил он. — Я пришёл сказать, что твои тёти очнулись. А ещё прибыла, кажется, их мать, и сказала, что заберёт их в Змеиный Клубок.

— Оляна… — тихо прошептала Ожега, утыкаясь в тёплое родное плечо. — Оляна…

— Там Хэй и Бай… С кем это они? Неужели… — обратил её внимание Яровзор, и, обернувшись, Ожега увидела суженых Оляны. Желудок захолодило. Про них она и вовсе в миг своего горя позабыла. Те стояли на коленях перед Всеводом, обнимая его колени, и о чём-то… как будто умоляли.

К ним подошла Кострома и тоже что-то сказала Всеводу, и тот как будто кивнул. Оба устремились «во чрево Бейлор» следом за всеми другими богами.

— Может, ещё не всё потеряно? — робко спросила Озара, которая тоже видела эту сцену. — Государыня Кострома пыталась отвоевать Оляну… Может, у неё что-то получится и есть какой-то выход?

— Надо спросить у них, — решительно сказала Ожега и направилась к близнецам. Она не позволяла надежде овладеть собой, но та всё равно разгоралась со скоростью степного пожара.

Оляна и сама не поняла, как так вышло. Она услышала Зов, а потом, стоило буквально повернуть голову в ту сторону, откуда доносился отчаянный крик, переместилась по тропе. Обычно для этого вообще-то требовалось приложить некоторые усилия, но не в этот раз.