Книга Горыныч 3.0. Инициация, страница 25 – Милисса Романец, Кицунэ Миято

— В Гнездо сегодня пойдём? — спросила Ожега, кивнув на большое ростовое зеркало в конце коридора. Именно там находился портал.

— Ну… А что там делать? — пожала плечами Озара. — Поесть разве что, но я думала перехватить бутербродов, там колбаса точно ещё оставалась в холодильнике. Бабушке Зине я говорила, что на семидневке проще тут пожить, и отпросилась до пятницы.

— Хочешь побольше в соцсетях пообщаться? — спросила Ожега, которая с некоторых пор тоже оценила достижения людей по части общения. В последнее время сестра зависала на каком-то сайте то ли оружейников, то ли любителей оружия и старины, так что тоже не особо спешила после уроков в Гнездо.

— Почему бы и да? — улыбнулась Озара. — Хочу уроки поучить, пока домашку сделаю, потом немного и в соцсетях зависнуть, а то всё некогда и времени толком нет, сначала учёба, потом связи нет. Неплохо было бы выяснить, что там со всей ситуацией с Мишей и кашей, которую вы заварили. Чтобы ещё и это не вышло из-под контроля.

— Родителей всё равно нет. Так что я тоже останусь, — кивнула Ожега, заглядывая в холодильник. — Есть вареники с картошкой и квашеной капустой замороженные, бабушкины. Сварим? Значит, Оляна всё рассказала?

— Рассказала. Вареники я тоже буду. И тоже остаюсь, — заглянула на кухню Оляна, которая успела переодеться в домашний халатик. — А сметана есть?

— Есть, — кивнула Ожега. — Вообще такое ощущение,что в холодильнике значительно прибавилось продуктов, видимо, чтобы мы не оголодали. Яйца появились, которых вчера не было, и сметана, и сливки, и молоко. Сыр ещё домашний. Овечий.

Озара заметила накрытую полотенцем миску. В нос ударил дразнящий аромат выпечки, которая оказалась ещё тёплой.

— Ой, бабушка ещё и шанежки с картошкой приготовила! Разливайте молоко, есть будем, — на некоторое время все проблемы отошли за задний план. Всё таки «солнечные» шанежки у бабушки получались просто обалденными.

Примечание:

*Вервь — древнерусская сельская община, отличительными особенностями которой являются принадлежность к какой-то территории или природной зоне, примерно равное распределение благ между членами общины и круговая порука. В верви второстепенность важности рода не позволяла выдвинуться вперёд различным семейным кланам. Даже постепенное обогащение общин и повышение производительности труда внутри них не приводили к усилению неравенства. Отношения в деревне были крайне устойчивыми и не позволяли развиться «капитализму», когда каждый зарабатывал для себя. Члены верви жили бок о бок и заботились друг о друге, община приходила на помощь в случае неурожая или каких-то форс мажорных обстоятельств.

Помимо всего прочего, крестьянская община на Руси также издревле защищалась княжеской властью. Позднее Рюриковичи также не позволяли своим подчинённым завладеть крестьянскими общинами, сохраняя баланс в деревне, от которой зависело пропитание всего государства. Нормы отношений между сельчанами и боярами были закреплены в «Русской правде» — своде славянских законов, принятом при Ярославе Мудром. В этом документе говорилось о верховном праве князя судить феодалов за произвол, учинённый в отношении общины.

Одна вервь могла включать в себя несколько посёлков. Верви получили название благодаря верёвкам, с помощью которых размежёвывалась земля.