Книга Стажировка богини. Дилогия, страница 48 – Милисса Романец

— Прости, это совершено невозможно, — начала злиться из-за его упрямства Альфэй.

В этот момент она почти возненавидела мальчишку. Как же с ним было сложно! Ну почему, он не мог просто отпустить её?

— А потом ты пойдёшь в следующий мир? — хрипло спросил Сибилл, запрокидывая голову наверх, но пара слезинок всё равно скатились вниз.

— Да. Мне нельзя останавливаться.

— Я понял.

— Прощай? — спросила Альфэй, осторожно дотрагиваясь до его плеча, ей было важно завершить их с Сибиллом историю сейчас.

— Нет уж, до встречи, сестрица Фэй! — наплевав на непрерывно катившиеся из глаз слёзы, Сибилл упрямо встретил её взгляд.

Даже не обнял её на прощание, паршивец.

Альфэй тяжело вздохнула и исчезла на глазах Сибилла. Последнее, что она увидела, как по лицу Сибилла прошла судорога боли, и он окончательно перестал себя сдерживать. Ну что за плакса!

Вернувшись в свой павильон, никакого удовольствия от проделанной работы Альфэй не почувствовала. Только печаль и гнетущее ощущение неправильности того, что произошло.

Какой-то смертный полностью выбил её из колеи, лишив предвкушения и желания вновь творить. Альфэй стянула кофту и швырнула её на пол.

Стоя под душем, она ещё улавливала отголоски последнего сотворённого мира. Ощущала, что у Джо Лин всё будет хорошо, база Артемида постепенно пойдёт по пути Афродиты. Но судьба Сибилла вновь ускользала от неё.

Даже нормальная еда и огромная мягкая постель не радовали. Неприятный осадок от расставания с Сибиллом всё портил.

Утром, сразу после завтрака, Альфэй отправилась в Золотой павильон. Её словно сковали апатия и безразличие ко всему.

— Вижу, что ты старалась. Осознала свои ошибки и встала на путь их исправления. Только не стоит так сильно привязываться к смертным. Но в целом твоё сотворение стало лучше, стажёр А, — похвалил её наставник Ли. — Расскажи о своих основных промахах в этом мире.

— Слишком сильно сосредоточившись на одном аспекте мира, я уделила непозволительно мало внимания другим его составляющим. Но и то, на что я потратила большую часть своих сил, не удалось, — тяжело вздохнула Альфэй.

— Как думаешь, почему?

— Потому что не проработала свои установки, даже не подумав заглянуть в бессознательное. Сама себе противореча, я разделила людей на женщин и мужчин, но всё равно сделала нежизнеспособными последних. Мои претензии к мужчинам стали вирусом, уничтожающим их в этом мире.

— Теперь зная это, вспомни откуда пришли претензии и самое главное найди что-то хорошее во всех мужчинах, с которыми сталкивалась. То, что тебе понравилось в них. Даже если это только внешность. То, что они сделали для тебя, в чём помогли. Например, наставники дали важные знания, а отец — жизнь. Найди в себе крупицу благодарности.

— Я постараюсь.

Задумавшись над словами наставника, Альфэй не заметно для себя пришла в сад вечноцветущих вишен. Деревья, усыпанные цветами, как и земля — их лепестками настраивали на созерцательный лад, размышления о вечном и проходящем. Облака на земле, под лучами поднимающегося всё выше солнца, постепенно истаивали.

Отец Альфэй — У Чжунь всегда был добр к ней и невмешивался в воспитание дочери, которым больше занималась мама. Папа любил, баловал и называл своей принцессой. Впрочем, он также молчаливо вставал на сторону мамы, которая поучала, упрекала в недостаточной женственности и требовала заняться личной жизнью и поисками мужа.