Книга Стажировка богини. Дилогия, страница 297 – Милисса Романец

И вот когда повстречала Сибилла, который полюбил, то вдруг оказалось, что чужая любовь — это то, за что ей нечем расплачиваться. Она считала, что Сибилл давит на неё своими чувствами. Словно на неё повесили долг, который она даже не брала. Ощущала, что Сибилла и его чувств слишком много для неё одной. Ещё и поэтому она так долго отвергала его, хотя с любым другим могла бы переспать без обязательств и забыть о случившемся.

Альфэй даже не заметила, когда его чувства перестали её тяготить. Когда смирилась с тем, что у него есть собственная точка зрения, отличная от её восприятия ситуации и мира? Когда она приняла его ухаживания, заботу и любовь? Когда научилась наслаждаться тем, что имеет? И почему, несмотря на то, что происходило вокруг, и всю безысходность их положения, она счастлива?

— О чём задумалась? — в темноте глаза Сибилла загорелись потусторонним огнём.

— О том, что, похоже, тоже люблю тебя, — для Альфэй всё оказалось настолько буднично, что она никак не могла понять,когда успела? Или чувства были всегда, постепенно видоизменяясь и разрастаясь?

Будущее казалось предрешённым, и Альфэй поторопилась признаться, пока могла это сделать. Пусть сама не до конца ещё разобралась в себе, но не хотела ни о чём сожалеть.

— Всегда хотел услышать от тебя эти слова, — голос Сибилла был переполнен эмоциями, как и его поцелуй, как и всё, что случилось между ними после.

* * *

Утром Сибилл поднял её ещё до рассвета. Разобрался с «божественной кухней», которая представляла собой алтарь-артефакт с доставкой пищи из сотворённых миров. После завтрака сам нарядил Альфэй и сделал причёску, кажется, всерьёз решив заменить ей целый гарем.

Энергообмен после признания в любви что-то изменил, и они с Сибиллом словно на ещё более глубоком уровне прочувствовали друг друга. Альфэй больше не раздражала казавшаяся чрезмерной нежность Сибилла, потому что она ощущала его потребность в признаниях, искренних словах, прикосновениях, долгих взглядах.

Они, взявшись за руки, дошли до Золотого павильона, где на них едва ли не пальцами показывали младшие боги, перешёптываясь за спиной. И расцепили руки, только когда Альфэй заняла своё привычное место на тощей подушке напротив стола наставника, за который неторопливо на точно такую же подушечку, как у неё, уселся Сибилл.

Стало понятно, отчего на них так откровенно пялились. На Небесах было не принято афишировать отношения между наставником и ученицей.

Альфэй нахмурилась, наблюдая, как неуютно заёрзал напротив неё Сибилл, и выдохнула, расслабляя плечи. В конце концов, какая разница, что думают её соученики в иллюзии? Ведь они даже не настоящие! Пусть сплетничают сколько влезет. Есть проблемы важнее её подмоченной репутации.

— Начнём с опроса по теме прошлого урока, — веско сказал приободрённый её реакцией Сибилл. — Кто мне назовёт основные отличия тёмных и светлых богов? Ученик Е, прошу.

Альфэй резко развернулась, чтобы в упор столкнуться с сияющим, чуть самодовольным взглядом поднявшегося со своего места Ежана. Помимо него она увидела иллюзорные копии учеников Жо, Ши, Дзе, В и Сяои.

В груди потяжелело, застучало и заныло. Альфэй отвернулась.

— Энергия светлых богов созидательна по своей природе, а тёмных — разрушительна. Поэтому светлые боги способны сотворять миры. Тогда как тёмнымбогам проще даётся разрушение, одной из сторон их дара является подчинение душ.