Книга Стажировка богини. Дилогия, страница 210 – Милисса Романец

Который наверняка и сейчас использовал техники парного самосовершенствования, строил какие-то планы и козни. Мучил других и её саму!

Поговорить с ним? Он не передумает и не остановится. Упрямый засранец. Но и убить его Альфэй вряд ли сможет, даже безумного.

Нужно поговорить с Ежаном.

Слабость ещё прошла не полностью, но Альфэй, не обращая на это внимания, сконцентрировалась, настраиваясь на Ежана и остальных. Она должна положить этому конец, потому что больше попросту некому.

С детства Сибилл ловил моменты и любовался редкими улыбками Альфэй, от которых замирало сердце и перехватывало дыхание. Он восхищался ею, любил и боготворил. Придумывал способы, как мог бы порадовать и развеселить свою «сестрицу», но злить и огорчать ему удавалось чаще. И чем старше он становился, тем отчётливее и страшнее становилась тенденция.

Пока не вскрылось, что само его существование для неё — проблема. Он ничего не мог поделать с её решениями, реакциями и чувствами, оставалось только принять и научиться с этим жить. Эта тактика, в конце концов, себя оправдала.

Последний из сотворённых Альфэй миров остался в памяти как мечта, время, когда они встали вровень, и Альфэй наконец приняла это.

Жаль, что сам Сибилл так и не стал для неё кем-то достойным жизни.

Стоило Верховным богам Небес отдать приказ, и Альфэй тут же согласилась изловить его, как опасную тварь, которой он всегда для неё и оставался. От близости опасного артефакта холодело в груди, а во рту копилась горькая слюна.

Разумеется, он не собирался сдаваться на милость светлым богам. Да и обратного пути не было. С самого начала исход для него предрешён, и не видеть это может только Альфэй, которая верит в какие-то свои иллюзии относительно Небес и светлых богов. Сибилл это слишком хорошо видел и понимал. Ему самому дорого обходились иллюзии, а их сладкий яд оборачивался горечью самых страшных поражений.

И всё же на слёзы любимой смотреть оказалось невыносимо больно, собственные терзания и страхи отошли на задний план.

Что такого в этих светлых богах, из-за чего она продолжала раз за разом их выбирать? В воспоминаниях жертв Лабиринта кошмаров Сибилл не нашёл ни тёплого отношения, ни хотя бы сострадания. Так какой смысл переживать за тех, кто тебя и за человека не считает? Тех, кто не видит тебя достойной и равной личностью? С человечностью и милосердием у этих светлых богов, по наблюдениям Сибилла, не срослось. На их фоне Альфэй казалась особенно прекрасной и достойной лучшей участи, чем быть использованной и выброшенной Небесами.

Её агония усилила желание поскорее разобраться со всем. И вместо того чтобы раскаяться в содеянном, Сибилл только больше укрепился в решимости покончить с богами, которые заставили её страдать.Если Небеса не оценили его богиню и послали в самое пекло сражаться с тварью, от имени которой дрожат сильнейшие, отвергли и растоптали мечты, то он заберёт и присвоит Альфэй себе.

Главное — как-то убедить любимую, что с ним ей будет лучше, чем с кем-либо другим. Правда, в Лабиринте кошмаров эта задача казалась едва ли выполнимой.

Плохим признаком стало безмолвное исчезновение Альфэй из его объятий. Она даже не попробовала с ним поговорить! История повторялась.

Горечь и отчаяние раздирали душу на части. Грядущее всё больше пугало.