Книга Мятежник, страница 37 – Вита Марли

— Ох, ты спрашиваешь меня об очень личном, — изумрудные глаза хитро сощурились. — Но я отведу от себя твой вопрос. В одной из сцен герой очень стеснялся и мучился из-за своей… неопытности. От него почему-то ждали каких-то невероятных умений, а он буквально трясся от страха. Ждал и в тоже время ненавидел свой… первый раз. Мне показалось это странным. Мужчины относятся к близости с большим энтузиазмом, им нечего бояться, другое дело женщины…

Эолис беспокойно поёрзал и сглотнул слюну от остроты темы, в которую вылился их разговор.

Что там за варвары живут в этом их Ливеноре? Что значит «нечего бояться»? Да это же страшно до ужаса. До трясущихся поджилок. Когда ты неоперившийся птенец, а тебя оценивают, насмехаются, сравнивают с другими. Это же как первое выступление на сцене. Только вместо зрителей — ты и… ее ожидания.

— Очень понимаю этого парня, — отозвался дроу. — Лично я в свой первый раз качественно… облажался.

Два ошарашенных глаза уставились на него в немом испуге. В глубине изумрудной топи плескалось желание знать подробности,замурованное в саркофаге приличий. От собственного признания Эолис почувствовал лёгкий румянец, но в озорстве охватившего его куража решил всё-таки рассказать…

Эолис

Гвилисс молчала. Разглядывала его лицо в слабом свете и не проронила ни слова. Следом за искрой любопытства в её глазах вспыхнуло сочувствие. Нет, конечно, она не станет расспрашивать. Тактично переведёт тему, но дроу не желал менять направление их беседы. В щепетильных вопросах, которые они обсуждали после отбоя, всякий раз повышался градус.

Это было ещё одной извращённой пыткой, способом притронуться, не касаясь. Если ей вдруг станет некомфортно, Эолис тотчас прекратит, а пока…

Эльф начал издалека. Рассказывая, вспоминал сам далёкие дни, которые к своему облегчению, он оставил позади.

— Как ваши мужчины заявляют о своём желании… к женщине? — спросил он эльфийку. — Что они говорят? Как просят позволения?

Нахмурившись, Гвилисс закусила губу.

— Они… — сощурившись, старалась подобрать слова. — Говорят об обладании. Заявляют что-то вроде «позволь сделать тебя своей».

Ответная откровенность щекотала нервы. Гарцевала по телу уколами сотни невидимых игл.

— Сделать своей… — повторил он, пробуя слово на вкус. — Звучит… безапелляционно. Светлые эльфы не очень дипломатичны в этом вопросе, верно?

Гвилисс усмехнулась без тени смущения или робости. Дроу явно давал понять — рядом с ним ей не требовалось облачаться в доспех благочестия.

— Что же тогда у вас? — поинтересовалась Гвилисс. — Как тёмный эльф выражает свои… чувства?

— О, мы говорим о преклонении, — ответил Эолис с ноткой самодовольства. — Обычно это звучит как «позволь поклоняться у алтаря твоего совершенства».

— Действительно, — хихикнув, эльфийка закрыла рот ладошкой. — Весьма дипломатично и… поэтично. Пожалуй, нашим мужчинам стоит поучиться у вас искусству любовной риторики.

Лёжа на мехах, Эолис изобразил шутовской поклон.

— Добро пожаловать в Вольмонд. Вашему владыке впору задуматься над… обменом знаниями.

Гвилисс тихо рассмеялась.

— Хотела бы я видеть лицо Эрлиона Ливенорского, услышь он твоё экстраординарное предложение.

— У Эрлиона Ливенорского восемь сыновей, младшего из которых он отдал в мужья весьма экстравагантной даме, — о правителе Ливенора командир кое-что слышал. Грех было теперь не блеснуть знаниями. — Что-то мне подсказывает, вашего владыку не напугать щепетильными предложениями. Что касается меня, — напомнил дроу. —Мне юному, едва вышедшему из-под родительского крыла, рассказали о необходимости будущего… преклонения. Но не объяснили, как именно это положено делать. Разумеется, я знал что-то об этом в двух словах, но не более.