Книга Игла, страница 150 – Елена Кондрацкая

В глазах её заблестели слёзы. И Дар не мог сказать наверняка, лжёт она, пытаясь выторговать себе более выгодные условия или правда сердце её разрывается от мысли о том, что он собирается убить тех, кому она подарила жизнь. Но ещё он знал о том, что Морена — мастерица обходить клятвы и обещания. Она сама этому его учила. А потому он ухватился за возможность, пока она не придумала способ и вовсе отказать ему. Он торопился, и возможно, это была его ошибка, но сейчас его мысли были заняты другим — в основном ненавистью. Зверь внутри бесновался и рвался, представляя как с омерзительным наслаждением перегрызает глотки своих врагов.

— Одно имя, — согласился Дар. — А ещё откроешь мне проход в терем Забавы. Туда и обратно.

Морена прищурилась.

— Предлагаешь мне собсвенноручно доставить палача к моему ребенку?

— Или так, — Дар старался выглядеть непоколебимым, хотя внутри у него бушевала буря. — Или называешь все четыре имени.

Морена молчала всего мгновение, а потом кивнула.

— Чьё истинное имя ты желаешь услышать?

***

Дар шагал по залитому лунным светом терему и охваченное штормом море за окнами вторило буре в его душе. Он шёл за своим зверем, который безошибочно указывал ему направление в тенях. Потом он услышал звук гуслей, и ускорил шаг.

Забава и Баян не ждали его, занятые весёлой пирушкой. Зал был полон пьяными и весёлыми людьми. Их было так много, что никто поначалу не заметил чужака. Гусляры развлекали народ, люди ели и пили, танцевали и смеялись, глядя на пляшущего ручного медведя, которого хозяева тыкали в бока копьями, заставляядвигаться шустрее. Забава сидела на коленях у хохочущего Баяна и пила, а ей всё подливали мёд купцы в золотых платьях с блестящей соболиной опушкой.

На правой щеке Баяна алел яркий ожог в форме ладони. Багрец в груди Дара болезненно запульсировал. Игла защищалась.

Дар пробивался через веселящуюся толпу, изо всех сил сдерживая желание разорвать на куски каждого, кто ненароком оказывался у него на пути. Некоторые ли сперва пытались увлечь его в танец, но взглянув в лицо, испуганно отшатывались в сторону, прибивались друг к другу, теряя весь запал и тревожно перешёптываясь. Когда волна тревоги докатилась до главы стола, Забава наконец заметила нового гостя. Лицо её удивлённо вытянулось, но почти сразу на лицо скользнула радостная улыбка.

— Братец! — воскликнула она, соскакивая с рук Баяна. — Неужели пришёл с нами повеселиться? Как неожиданно! Присаживайся, наливай себе мёду!

Она говорила это так радостно и задорно, будто на праздник и правда пожаловал самый дорогой и долгожданный гость. Дар, собираясь с мыслями, неторопливо сел во главе стола, ровно напротив Забавы и Баяна. Стол был длинный, не меньше двух саженей, но в этому моменту в зале стало так тихо, что повышать голос, чтобы слышать друг друга не было нужды.

— Рада тебя видеть, Кощеюшка! — улыбнулась Забава, и слуга тут же поднёс Дару кубок и щедро плеснул в него мёда. Дар к нему прикасаться не стал.

— Не могу сказать того же, Яда.

Забава замерла, румянец волной схлынул с её щёк, лицо сделалось мертвенно серым. Баян нахмурился, но посмотрел на Забаву с непониманием. Похоже, ему она свое истинное имя за столько лет так и не открыла.

— Убей всех, — тихо сказала Забава дрожащим голосом, поворачиваясь к Баяну. — Убей всех, кто слышал!