Книга Эридон. Игры судьбы, страница 359 – Савушка

Мы тренировались почти три часа.

Три. Часа. Каждый день в течение двух недель.

И всё потому, что он волновался. Официальная причина озвучена как «ты должна быть в форме». Настоящая – «за тобой охотятся». И ещё мы оба помнили о Сартаре.

Он не жалел меня ни разу. Каждый выпад был точен, каждый блок – непробиваемый. Иногда он добавлял словесные провокации, иногда молчал. Но он всегда следил за тем, как я держу клинок, как отзывается моя магия, как бьётся сердце. Он хотел убедиться, что я справлюсь.

Каждый день с моего возвращения мы приходили сюда. Каждый день он спрашивал, хочу ли я тренироваться. Ни разу не настаивал. Ни разу не давил.

И каждый раз я говорила «да».

К моему удивлению, эти тренировки стали чем-то… большим. Укромным. Простым. Точкой, где не нужно ничего объяснять. Где все, что важно, – это мы и клинки.

Но эти сапфировые глаза обнажали всё внутри меня. И, честно говоря, это отвлекало.

– Замедляешься, – бросил он с усмешкой и, скользнув вперёд, поймал мой удар на перекрестье меча, оказавшись почти лицом к лицу.

– Я оцениваю ситуацию, – отговорилась я.

– Ты оцениваешь мой торс, изумрудка, – сообщил он как бы невзначай и поднырнув под руку, оказался снова в исходной позиции.

Мрак!

– Зато у меня идеальная обзорная точка, – парировала я.

Сделала обманный ход, прокрутилась, с силой ударила по его защите. Он поймал мой выпад без особых усилий, даже не отступил, только наклонил голову, а губы растянулись в совершенно наглой ухмылке.

– Ты стала быстрее, – отметил он.

– Это ты стал медленнее. Стареешь, дракон, – дерзко ответила я.

Он засмеялся – низко, с вибрацией в груди.

И от этого смеха внутри меня разлилось что-то горячее.

Мы продолжили…

Тренировки были не единственным нашим времяпрепровождением. Иногда мы просто гуляли по парку академии в тени деревьев, где могли говорить. Не о важном. О погоде. О видах из окна. О старых историях. Он вспоминал, как однажды сбежал с лекции просто так – потому что в тот день было солнце. Как назло отцу поступил в Ва’Кхарен. И как Никлас однажды проспал экзамен по зельям, подменил себя иллюзией, которая взорвалась на середине вопроса. Я смеялась – искренне, от души. Я рассказала о себе: как в шесть лет сожгла крыло библиотеки, пытаясь разогреть какао. О первом пламени – спонтанном, яростном. О брате. О Ламии. О себе прежней.

Я открывала для себя, что с ним мне легко. Мы молчали, смеялись, обменивались взглядами. И в наших взглядах было сказано больше, чем в самых откровенных словах. Это не был роман – во всяком случае, это было не то, о чём пишут в романах.

Это было… что-то настоящее. Тихое, осторожное, как шаги по льду. Но с каждым днём – все более прочное. Я почти поверила, что снова могу доверять.

…Удар слева. Я блокирую, скручиваюсь. Контратака. Мимо. Рианс делает шаг вперёд, прижимая меч к моей шее – не опасно, почти ласково.

Я встречаю его взгляд и начинаю в нем тонуть. Он тоже замирает в неподвижности, сверху вниз глядя в мои глаза. Связь между нами дрожит, натянутая до предела…

Но я отступаю. Он не удерживает. Не давит. Он ждёт. Всегда.

А я заново учусь доверять вопреки страху.

Даже ощущениям Андраса поверила, что Тиана не шпион. Раньше бы ни за что. Но рядом с Риансом я меняюсь.

Хотя в последнее время я замечаю обмен фразами между ним и Никласом, полунамёки. Они что-то знают, что-то готовят. Я пару раз спрашивала, но он не отвечал прямо, только: «Я расскажу обязательно, но не сейчас».