Книга Эридон. Игры судьбы, страница 296 – Савушка

В груди опять кольнуло настойчиво, как упрёк самому сердцу. Я не позволила этому прорасти – вспышка раздражения тут же обожгла гневом, привычной реакцией атаки на слишком опасные для меня слова.

– Нет, Дар. Ты знал ту, что была глупой девчонкой, верящей в дружбу… и любовь.

– А теперь не веришь? – в его спокойном голосе появилась сосредоточенность, знакомая мне с тех времён, когда он изучал древние манускрипты, стараясь уловить суть.

Я закусила щеку изнутри, как делала всегда, когда сдерживала чувства. Глаза обежали пространство,но не нашли спасения в пещерной тени.

– Теперь я знаю, что они со мной делают, – выдавила глухо.

– Что? – Элдарион взял мою руку и взглянул в глаза.

Я ощутила, как внутри что-то взвилось змеёй.

– Со мной ничего не случилось! – выкрикнула я, нервно выдернув руку.

– Ложь, – Элдарион не отводил взгляда. – Что он тебе сказал?

– Кто? – переспросила я, не сразу поняв, о чём он.

– Твой наставник.

Я поспешно отстранилась, хотела отогнать его слова.

– За столько лет он многое говорил, – ответила, пожав плечами. – Не думаю, что это важно.

– Важно, – настойчиво возразил он.

Я уставилась на камень у порога: серый, ровный, неподвижный. Мне захотелось стать такой же.

– Ты стала такой не из-за прошлого, – прозвучало над ухом. – А из-за того, что кто-то убедил тебя, что оно тебя сломало.

Эти слова прошли сквозь меня, как иглы.

– Меня сломало не прошлое, – после паузы ответила, чувствуя вдруг навалившуюся усталость. – А то, во что я верила.

– Любовь? – он подождал и продолжил: – Но это неотъемлемая часть жизни, как и дружба, и даже боль.

– И смерть, – добавила я.

Мягкость тут же исчезла из голоса Элдариона.

– Астра, почему ты так безоговорочно веришь в тот бред, что он вбил тебе в голову, но наотрез отказываешься хотя бы попытаться услышать меня?!

Его резкость ударила неожиданно. Я ощетинилась. Гнев, горечь, обида – всё смешалось, сдавило в груди…

– Потому что он спас меня! – закричала я, прежде чем успела подумать.

– О чём ты?! – изумление и тревога, прозвучавшие в голосе Дара, напомнили мне, что он не всё знает.

Я зажмурилась. Казалось, что даже голову тянет вниз под тяжестью памяти.

– Он вытащил клинок из моей груди, который мне «любя» воткнул Вельмар, – сказав это, я вдруг осознала, что его имя слетело с губ как клеймо, которое давно потеряло смысл.

Голос сел теперь уже от возможности сказать то, что жило внутри слишком долго. Но я поняла, что Дар имел право знать это.

– Можно сказать, что я умерла в тот день, ведь клинок не достиг цели каким-то чудом. И если бы не наставник, меня бы уже не было…

На прерывистый выдох за моей спиной я не обернулась – не хотела видеть на его лице сомнение и тем более жалость.

– Он предупреждал, – продолжила я уже спокойнее, – что дружба и любовь – это слабость.И что наследница не имеет права на эту слабость, – я привычно подняла подбородок. – Но я его не послушала. И поплатилась за это. Как и Арес.

Дар медлил с ответом. А когда заговорил, в его голосе неожиданно прозвучала боль.

– И ты поверила ему…

– Знаешь, у него были очень весомые доводы, – возмущённо развернулась я к нему.

Тишина затянулась. Мы смотрели друг на друга. Паузу вновь прервал Дар.

– Астра, дружба и любовь – это не слабость. Это сила, – пояснил мягко и терпеливо, как ребёнку.