Книга Путь попаданки. Книга 1, страница 79 – Инесса Иванова

Вероятно, поэтому с такой смелостью говорила с обвинителем, державшим в руке свиток с королевской печатью.

— В монастырь не могут проникнуть стражники. Но вы и сами знаете, ваша милость.

Всё это невероятно. Мир дробился на тысячи осколков, пока ещё собранных воедино. Я видела его как огромное насекомое, пчела, чьи глаза собраны из кусочков разноцветного стекла.

— Вы пытались убежать в другую, враждебную ныне страну. Вы пытались вербовать сторонников для своей цели. Понимаете, вы пошли наперекор прямому приказу его величества? Это означает измену, ваша милость. Впрочем, это не дело Божьих людей. Вот если бы вас обвинили в ереси, дело иное.

Кардинал, сухой, высокий мужчина в летах, с голым черепом, поверх которого он одел красную шапочку, походил на Смерть. И в его глубоко посаженных глазах я читала лишь лёгкое любопытство, смешанное с равнодушием. В глазах многих королева — сменная фигура. Тень короля.

И всё же меня начала колотить дрожь.

— Я не собиралась бежать, — всё, что дали мне сказать. — Не правда ли, отец Педро? Ваше свидетельство можно считать истинным?

Духовник затрясся не хуже меня, пробормотал, что истинно так, но кардинал не дал ему продолжить. Как и мне.

— Об этом вас допросят те, кому положено. Такие дела разбирает канцлер. Будет лучше,если вы не станете сопротивляться, ваша милость. Негоже, чтобы кто-то видел, как вас тащат силой. Понимаете?

И снова кровь прилила к щекам. Меня унижали, это ладно, но ясно дали понять, что возражать сейчас бесполезно. Что если понадобится, могут и пристукнуть ненароком.

— Я не стану сопротивляться воле короля и своего законного супруга, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. — И несмотря на ловушку, расставленную мне некоторыми придворными дамами, его величество оценит мою преданность.

Пусть знают, что я разгадала, кто за всем стоит.

Кардинал поклонился и указал на дверь, за которой меня ожидали монахини. Формально башня относилась к монастырю, но была на границе мирской и затворнической жизни.

Я взглянула на Идалию, кивком показывая следовать за собой. И вышла с гордо поднятой головой.

Меня снова вели каменными коридорами, но на этот раз монастырь больше не казался светлой и тихой гаванью. Время от времени я не выдерживала и оглядывалась, идёт ли Идалия, мне казалось сейчас самым страшным — остаться одной. Без союзников. В окружении безмолвных серых фигур, способных на любую подлость ради фанатичного огня в их женских глазах.

Что случилось с этими девами, что оставили свет и родителей, выбрали стезю монашества без принятия пострига? К счастью, я об этом не узнаю.

Мне достаточно и своих забот. Меня вывели на свет, и когда уже вспыхнула надежда, что разместят в домике в деревне, отвели в каменную пристройку. И заперли отдельно от Идалии.

Пристройка была похожа на ту, где когда-то держали скот. Солома на полу, деревянные балки внутри, старый стул и стол, видавший лучшую жизнь. Койка в углу, продавленный матрас, набитый соломой. Наверное, здесь жили те, чью веру испытывали. Или провинившиеся.

Пахло мышиным помётом и каким-то трупным запахом давно разложившегося звериного тела.

Я встала с ногами на постель, придвинутую к стене, попыталась дотянуться до оконца, но быстро оставила эту идею. Села и принялась размышлять.