Книга Я стала ученицей академии звёздного единства, страница 88 – Дарья Уэльм

— Прости за беспорядок, — смущённо произнесла я, когда мы вошли в дом. Живость детства всё ещё жила в стенах, и даже если обстановка была привычной, мне не хватало магии, чтобы по-настоящему почувствовать себя в своей тарелке. Я показала ему комнату, где сидела за домашними заданиями, и почти мгновенно он стал похож на человека, который не знает, как себя вести в незнакомом месте.

— Я… не знаю, что сказать. Всё так странно, — произнес он, переглядываясь с тёмными углами комнаты, которые казались ему незнакомыми. Я заметила, что он нервничает, как будто погружается в особый мир, полный воспоминаний, которые не принадлежали ему.

— Это нормально. Я тоже чувствую то же самое, — ответила я, направив его в уютное кресло. Я подошла к кухонному шкафу и достала пару стаканов, налив воду.

— Это может звучать глупо, но как тебя зовут? — спросила я, когда мы сидели на кухонном диване, стараясь развеять атмосферу легким разговором.

Когдая спросила его, как его зовут, он лишь покачал головой.

— Не помню. Кажется, я остался без имени. Всего… — его голос ослаб, и он снова заглянул в пустоту, как будто искал что-то внутри себя.

— У тебя есть воспоминания? — спросила я, чувствуя, что в нашем разговоре накопилось много неясностей. Я пыталась понять, кто он на самом деле и что могло его заставить забыть себя.

— Очень смутные. Я пытаюсь восстановить всю картину, но... — он замешкался, и на его лице появилось выражение боли. — Это как пытаться поймать песок в руках.

Я почувствовала, как меня охватывает волна сопереживания. Этот мальчик мог быть потерянным частью кого-то, что исследовал свои собственные глубины в тёмном мгле забвения.

— Я понимаю, как это тяжело. Я сама пережила потерю... — вздохнула я, чувствуя, как дрожит голос. Неудержимо, я начала рассказывать о своём прошлом, о том, ради чего мне теперь можно жить. Говоря о Астромире, я почувствовала, как моя душа наполнилась светом:

— Он был для меня всем. Я впервые влюбилась, когда мы встретились. Он был так умен, добр и… просто уникален. Каждый раз, когда я смотрела в его глаза, чувствовала, что знаю его всю жизнь, хотя в тот момент мы были незнакомцами. Это были моменты чудесного волшебства, и каждый миг с ним навсегда запечатлелся в моём сердце.

Парень слушал с интересом, но в его глазах я увидела также глубокую грусть. Я продолжала, будто сама искала утешение в своих словах:

— Мы проводили вместе часы, обсуждая мечты, делясь страхами и надеждами. В тот момент, когда он впервые поцеловал меня, мир вокруг исчез. Мне казалось, что мы одни, и ничто не сможет нас разделить.

Я вспомнила, как нежно он держал меня, как его руки скользнули по моей спине, когда он обнимал меня. Проникновенный взгляд, наполненный глубокой любовью, трясущиеся губы, прошептавшие «Я с тобой, всегда...» Его слова врезались в мою память, и, рассказывая об этом, я ощутила, как горло сжалось от тоски.

— Помню, в тот момент, когда мы стояли над бездной. Я держала его за руку — это было так, как будто мы были на краю всего сущего. Я хотела, чтобы момент остановился, хотя внутренний страх будто обжигал меня. Но он не отпустил меня. Он сжимал мою руку и смеялся, и всё это было так искренне, так трепетно...

Когда я закончила, в комнате воцарилась тишина.Парень сидел, склонив голову, словно обрабатывая собранные мной слова. Внезапно его лицо искажалось от боли. Он схватился за голову, зарычав от мучительного чувства.