Книга Грех в твоей крови, страница 48 – Дана Мюллер-Браун

– Садитесь. – Он предлагает мне место, а сам подходит к камину, чтобы поправить поленья. В дверях появляется Арк.

– Добрый вечер, – говорит он безо всякого официального приветствия, очень коротко смотрит на меня, а затем переводит взгляд на Лирана.

– Я тебе буду нужен? – спрашивает он. Осанка у него свободная, руки скрещены за спиной.

– Позже, – отмахивается Лиран.

Арк кивает, отступает и закрывает за собой дверь. Это вызывает во мне нехорошее чувство. Я ощущаю себя в полной зависимости, оставаясь наедине с Лираном.

Он встает и на мгновение замирает, будто наблюдая, как танцуют языки пламени, потом раздается стук, и он откашливается.

– Войдите.

Появляется молодая служанка с подносом. Она не делает книксен при виде него, а просто мило улыбается и расставляет тарелки на круглом столе.

– Если вам понадобится что-нибудь еще, дайте мне знать, – говорит она и исчезает. Дверь снова захлопывается.

– Мы ужинаем здесь одни?! – удивленно спрашиваю я. Обычно в замках так не делают.

– Да, одни. Что бы вы хотели выпить? – обращается он ко мне и берет два черных бокала с маленького углового столика, уставленного десятками бутылок.

– Воду, – отвечаю я.

После некоторого колебания он наливает мне воды, себе бренди и садится. Только после этого я тоже усаживаюсь. Он молча ждет какое-то мгновение, берет свои приборы и наконец смотрит на меня.

– Вам что-то не нравится? – спрашивает он, глядя на мои нетронутые столовые приборы.

– Вы действительно сами приготовили это? – отвечаю я вопросом на вопрос, глядя на седло косули и красную капусту. Рядом лежат несколько картофелин. Они не выглядят тщательно очищенными.

– Как нетрудно заметить, я чистил картофель, – говорит он с усмешкой, указывая на него вилкой. – Кассандра драла меня за уши за такое еще в детстве. Но я так и не научился.

– Или вы просто не хотите этому учиться.

Голос у меня звучит холодно, однако он полностью контрастирует с бушующим во мне огнем.

– Потому что мне нравится получать по ушам?

Я пожимаю плечами:

– Это вы сказали, не я.

Он улыбается, а затем кивает мне. Я беру вилку и нож и пытаюсь нарезать картофелину. Его взгляд спускаетсяот моего лица вниз, на руки. Задерживается на левой, которая очень неуклюже держит нож. Я сглатываю от подступающего стыда.

– Вы не умеете есть ножом и вилкой? – спрашивает он почти небрежно, будто не хочет слишком меня смущать.

– А ваши герои учились этому?

Он удивленно поднимает глаза:

– Арк получил такое же образование, что и я.

Я приподнимаю брови:

– Это ваши родители так решили?

Он очень медленно пережевывает кусок мяса, делает глоток, затем откладывает столовые приборы в сторону и отвечает.

– Мой отец, бывший великий князь, умер очень рано. Ка и Ларакаю было два и три года. Нам с Арком шесть и пять.

Он берет салфетку и вытирает рот.

– Моя мать не считала, что ее первенцы – менее ценные дети, и уж тем более она бы не согласилась, чтобы они не усвоили правила поведения. Она была доброй, но строгой.

– Была? – уточняю я, тут же внутренне обругав себя за этот неуместный вопрос.

Взгляд Лирана будто скрылся за какой-то вуалью. Похоже, эта же вуаль похоронила крошечный кусочек доверия, который между нами успел возникнуть.

Тем не менее он мне ответил:

– Она умерла два года назад. Чахотка.

– Простите, пожалуйста, – выдыхаю я, неловко пытаясь отрезать кусок мяса.