Книга Свет в твоей душе, страница 66 – Дана Мюллер-Браун

Это настолько неожиданно, что я даже не успеваю скрыть радость в голосе.

Марви поднимает брови:

– Ты чувствуешь себя пленницей, Навиен? Ты ведь знаешь, что я верну тебя туда в мгновение ока, если ты этого попросишь.

– Знаю, – пытаюсья оправдаться. – Нет, мне хочется быть здесь. Просто Джараскай – мой дом. Там осталось много непонятных для меня вещей. И есть герои. Здесь я одна, если не считать Миела. Но во что он сейчас превратился, мне пока не хочется узнавать.

Марви скрещивает руки на груди и задумчиво делает несколько шагов к огромному балкону. Однако не выходит из комнаты.

– Что это за непонятные вещи? – мягко спрашивает он. Спокойно. Пожалуй, даже чересчур спокойно.

Я ищу в памяти все то, о чем старалась не думать. Или о чем у меня до сих пор не полностью вернулись воспоминания.

– Там были крики. Тогда, в царстве Гнева. Герои, которые горько плакали, и, похоже, они были в заточении. Я не знаю, была ли это просто та семья, которую собирались принести в жертву, или еще какие-то герои. – Я делаю вдох. – Еще у меня есть несколько вопросов к Миелу и Лирану. Но, скорее всего, на них мне сможет ответить Миел.

Немного смущенно я смотрю на Марви. Он сохраняет спокойствие и едва заметно кивает.

– Почему Авиелл участвовала во всем этом? Почему она мне все не рассказала? Почему она послала Лирану мои стихи? И действительно ли он не знал, что они мои, или это тоже было частью игры? Почему Лиран не убил Тарона намного раньше, если у него была возможность избежать за это расплаты? И что с той половиной карты, которая висит у Лирана? Изображен ли там мир света? А самое главное: она у него по-прежнему есть, и ему просто нужен сюда доступ, чтобы все здесь испортить? И…

На этот раз я делаю глубокий вдох, снова выдыхаю, но молчу.

– И? – спрашивает Марви.

Я пожимаю плечами. Он снова поднимает брови:

– Ты так много всего сказала, Навиен. Но на самом деле на бо́льшую часть вопросов тебе может ответить мужчина, который любит тебя и которого любишь ты. Он находится в этом замке… но ты не задала главного вопроса. Почему?

Интересно, он сам знает этот вопрос или просто намекает, что я не все учла? Но откуда ему это знать?

– Это не имеет никакого отношения к Лирану, – говорю я, будто считая себя обязанной перед ним отчитываться.

Он растерянно прищуривается.

– Я и не думал, что это связано с ним, – возражает он и снова подходит ближе.

Так близко, что я чувствую его тепло. Мне хочется, чтобы он ко мне прикоснулся. Но он достает из шкафа рукавицы и начинает их развязывать, а потом бережно надевает одну из них мне наруку и закрепляет тесемки. Пульс у меня учащается. Не знаю почему. Но я это чувствую.

– Если не хочешь мне говорить, тогда…

– Густа, – вырывается у меня, и вместе с этим именем наворачиваются слезы.

Марви остается невозмутимым. Будто не хочет меня смущать.

– Он мой брат.

– Какой из двух? – спрашивает он, будто я не сошла с ума и говорю что-то совсем обычное.

Но сейчас лучше бы кто-то сказал мне, что это безумие. Я поняла все раньше, но сразу запрятала истину в самый дальний уголок сознания, потому что этого просто не может быть.

– Филипп, четвертый по рождению. Наследник престола, – тем не менее отвечаю я. Может быть, потому, что в глубине души я чувствую, что это действительно Филипп.