Книга Покорная для Короля Нагов, страница 56 – Герда Куинн

Девушка осеклась на полуслове:

— Что? Вы… Вы меня даже не слушаете…

Он оттолкнулсяот стены, светлая рубашка обтянула плечи.

— Что ж… дорогая жена… Ты меня тоже не слушаешь!

Эсмонд подхватил её под ягодицы и усадил на стол. Провел большим пальцем по приоткрытым губам. Стянул платье с плеча, обнажив грудь. Горячим ртом припал к маленькому соску, вдруг ставшему твёрдым.

Скользнув под платье руками, развёл бедра жены. Положа крепкую руку на её вздрогнувшую поясницу, притянул к себе. Запустив пальцы другой руки в тёплые волосы, запрокинул её голову и стал целовать шею.

— Всё, что тебе нужно — позвать меня по имени, Эйрин. — прошептал он ей в ухо — Признай уже, что ты моя. Признай, наконец.

Она застонала от боли. Вскинув руки, попыталась высвободить волосы.

— Нет…

— Да, Эйрин, девочка моя вероломная… Ты проиграла, дрянь.

Расстегнув ставшие тесными кожаные брюки, прижав девчонку к себе, резко и безжалостно вошёл в горячее сухое лоно.

Она вскрикнула. Что ж, сама виновата! Будучи замужем, нехрен думать о других… Ничего… Сейчас ты получишь свое, маленькая течная сучка!

— Не нравится?! — намотав её волосы на кулак, прошипел наг — С НИМ было бы лучше, верно? А, девочка моя?

Он вбивал в неё удар за ударом, как будто вознамерился забить насмерть. Двигался в ней, как обезумевший. Вдруг, ослабив удары, прижался к её бёдрам своими.

— Ты моя жена, Эйрин… Пожалуйста, прими это.

Она отвернулась.

А вот в самом деле… Принимает же она дождь, снег, зной, холод? День и ночь? Как неизбежность? Может, стоит также принять и Зверя в свою жизнь?

— Сир… — прошептала она — отпустите меня. Если Вы закончили…

Он вышел из неё и, застегнув брюки, оправил юбку ее платья.

— Иди. Иди к себе. И больше не смей говорить со мной о мятежниках и казнях. Это не твоё дело. Твоя обязанность — держать рот закрытым, а бедра распахнутыми. Всегда, когда я захочу тебя. Поняла, Королева Экрисса?

Она спрыгнула со стола и вышла, даже не посмотрев на мужа.

В глазах её стояли слёзы.

Зверь шипел и ворочался внутри.

Он был чем то недоволен. Очень сильно недоволен.

Эйрин добралась до комнаты и, кликнув служанку, сдернула с себя испорченное платье, погрузилась в купель.

— Платье сожги, Тайрина. — велела она простоватой девушке — горничной. — И помоги мне помыться.

Тайрина кивнула. Нет, конечно, служанка заметила и лёгкие синяки нагруди и плечах Королевы, и растерзанные губы, и слёзы в глазах, но… Девушка была по характеру сдержанна, молчалива и не любила совать нос в дела хозяев. За это то она и была выбрана Королевой в личные прислуги.

Это давало Тайрине множество преимуществ: освобождение от более тяжелой работы по дому, уважение со стороны других слуг (не без чувства зависти, конечно), поблажки, подачки от Королевы.

А после того, как Эйрин ссудила Тайрине крупную сумму денег втайне от своего мужа (тогда у служанки опасно и тяжело заболел младший брат), горничная прикипела к юной Королеве всем сердцем.

— Я сожгу его, сира? Точно?

Эйрин кивнула, откинулась на край купели и поморщившись, прикрыла глаза. Девушка вдруг почему — то представила, как горит платье…

Нежно — голубой шёлк и льнущий к нему огонь… Гладит, плавит, сжигает…

" Так же, как Эсмонд меня… плавит и сжигает… "

Тело помнило грубые прикосновения, губы и соски болели от поцелуев. Эйрин развела ноги и провела между ними густо намыленной рукой. Вздрогнула. Там саднило и ныло… Так бывало, если она в детстве падала и рассаживала о камень коленки. Лавиния ворчала, отмывая их… накладывала мазь.