Книга (не) Рабыня для двоих, страница 36 – Тоня Рождественская

Но без ее присутствия, живого или призрачного, он не мог найти себе места, и все-таки нет-нет, но приглашал девушку к себе, чтобы хоть как-то ощутить ее близость. В эти минуты он забывал о том, кто он и что он должен был делать, и просто отдавался обычным человеческим радостям общения. Принц и сам не ведал отчего ее присутствие было так важно для него, и отчего именно она не покидала его мыслей, как он не пытался ее оттуда изгнать.

Он приглашал к себе других девушек, он пытался вырвать из головы воспоминание об этих голубых проникновенных очах, этой улыбке, скромной и вместе с тем открытой, о нежной светлой коже и шелковых каштановых волосах. Но даже в страстных объятиях самых искусных любовниц, он закрывал глаза не от удовольствия, а для чтобы образ, изученный им до мелочей, снова возник перед ним.

И вот он узнал, что слуги нашли ее практически бездыханной, лежащей без движения в той тюрьме, куда он ее заточил. Альмир Эмирхан не помнил, когда в последний раз он испытывал такой ледяной ужас как сейчас от осознания того, что сам погубил ту, которую так страстно желал. Принц мчался к ней быстрее, чем это было позволительно в его случае, и потом практически не отходил от постели, постоянно возвращаясь проведать и узнать не пришла ли она в сознание. А когда она все-таки открыла глаза, ощутил такое облегчение, что сам подивился радости, которая хватила его сердце.

Именно оттого он воспринял ее просьбу не как каприз или глупость. Именно оттого он призвал во дворец его… Потому что просто боялся, что проигнорируй он это ее желание, и то самое страшное, чего он так опасался все же случится…

Маг явился как обычнонапыщенный и окутанный флером таинственности. Альмир Эмирхан никогда не любил этого зарвавшегося наглеца, но Джаббар не зря славился своей мудростью и талантами, так что что даже Принцу приходилось терпеть его невыносимый характер.

Колдун заперся в комнате девушки на целых полтора часа. И все это время Альмир Эмирхан не находил себе места, томясь в ожидании на своей террасе и даже ни разу не взявшись за книгу. Наконец Джаббар появился. Склонившись в максимально нелепейшем поклоне, лишь в очередной раз показывающем насколько плохо воспитан он был, маг торжествующе возложил к ногам Правителя еще один браслет, сверкающий, как звездное небо, пообещав, что его действие должно сократить негативные последствия тех оков, которые так пагубно влияли на Элланию.

И вот прошло несколько дней…

— Зачем ты терзаешь себя, Повелитель? — спросил Принца Акрам — советник и его ближайший друг, когда тот сидел на террасе и неосознанно теребил в руке закладку от книги, которую так и не принялся читать.

Он глядел вниз на внутренний дворик, где отдыхали наложницы. Прячась от полуденного солнца в зелени, они рисовали, пели, вышивали, кто-то ухаживал за собой, причесывая длинные локоны, а кто-то просто лежал, утомленный зноем. Там же была и Эллания, недавно пришедшая в себя. Девушка сидела у фонтана в одиночестве и заинтересовано читала книгу.

— О чем ты? — поинтересовался Альмир Эмирхан, отрываясь от раздумий.

— Любая из женщин дворца принадлежит тебе, Повелитель.

— Я знаю это, — колко ответил Принц. — Что ты хочешь этим сказать?

— Я только хотел заметить, что ты слишком уж долго возишься с этой чужеземкой.