Книга Невинная для Альфы, страница 82 – Тоня Рождественская

— Ника! — восклицает Марк и хватает меня за лицо.

Смотрю на него полными слез глазами и, наконец, начинаю громко реветь. Слезы безостановочно катятся по щекам, а тот вытирает их своими огромными большими пальцами, приговаривая.

— Ну же, моя маленькая, все закончилось, все хорошо. Все хорошо, слышишь?

И я знаю, что все хорошо, но просто не могу остановиться. Переживания словно заполнили меня до краев, и пока хотя бы часть из них меня не покинет, мне не успокоиться. Мужчина понимает это, он не пытается меня остановить, лишь снова хватает своими мощными ручищами, прижимая к себе, и ласково поглаживает по голове.

Слушаю мерный звук его сильного сердца, и он действует на меня словно успокоительное, с каждым ударом унося боль и страх куда-то очень далеко. Растворяюсь в этом звуке, позволяя себе ни о чем не думать, просто наслаждаться окружающей тишиной и этим гулким «бум-бум-бум», разрывающим ее как доказательство нашего существования.

Странно, но, если бы меня попросили назвать самый счастливый момент своей жизни, я бы, наверное, выбрала этот. Не выпускной, и не то день рождение, когда мать позволила уехать с подругами на пикник, не радость от новости, что я сама поступила в институт. И даже не долгожданное предложение от Артема, хотя тогда мне и правда казалось, что это событие наголову перекрывает все остальное. Нет, я выбрала бы этот момент, существующий на тонкой грани беспредельного ужаса и абсолютного неземного счастья от осознания того, что кошмар закончился. И закончился он потому, что ОН пришел за мной.

Наконец, слезы останавливаются, будто бы во мне их просто не осталось. И тогда я нерешительно отстраняюсь, чтобыснова посмотреть на лицо Марка. Ссадины на нем практически исчезли, оставив после себя лишь грязь и запекшуюся кровь, и я поднимаю руку, чтобы стереть их с его скулы.

— Нам нужно идти, родная, — говорит тот, внимательно глядя на меня уже вновь ставшими карими глазами.

Я киваю, но тут же вспоминаю об Антоне.

Марк напряженно дышит и смотрит на меня почти тем же взглядом, что смотрел Данте, когда я просила его о спасении помощника Виктора. Я уже практически слышу, как он говорит мне, что пришел только за мной, однако волк произносит совсем другое, в очередной раз доказывая, насколько сильно он отличается от вампира.

— Хорошо, идем.

Не верю своим ушам. Неужели он согласился, и мне даже не нужно было его умолять?!

— Ты правда спасешь его? — переспрашиваю я с легким сомнением.

— Да, если ты пообещаешь мне делать все, что я говорю.

— Я обещаю! — восклицаю, даже не дав ему договорить.

— Если я скажу бежать — ты побежишь, ясно? Независимо от того, что тебе будет казаться, что ты можешь кому-то в чем-то помочь.

— Да.

— Тогда идем.

Он берет мою ладонь в свою, и мы выходим из комнаты. Вокруг стоит абсолютная тишина, словно заброшенный завод никогда и не оживал. Проходим то самое место, где на нас с Данте напали. Трупов здесь гораздо больше, чем в те минуты, когда я покидала его. Не трудно догадаться, кто закончил дело, и потому я тихо спрашиваю.

— Ты видел Данте?

— Данте? — переспрашивает тот.

— Он был здесь, — поясняю весьма удивленная. Как Марк мог не заметить вампира, если проходил тут? — Пытался вывести меня из здания.

— Данте пытался вывети тебя отсюда? — повторяет тот, удивленный не меньше моего.