Книга Божественные соперники, страница 45 – Ребекка Росс

Их у нее было не так уж много: небольшой цветок в горшке, несколько любимых карандашей и ручек, фигурка бегущей лошади, книги по грамматике и потрепанный словарь.

– Уинноу, – подошла к ней встревоженная Сара. – Ты не…

– Я увольняюсь, Приндл.

– Но почему? Куда ты пойдешь?

– Еще не знаю. Но мне пора уходить.

Сара поникла. Очки у нее на носу блеснули.

– Я буду по тебе скучать.

Айрис подарила ей последнюю улыбку.

– Я тоже буду по тебе скучать. Может, в один прекрасный день я встречу тебя в музее?

Сара опустила взгляд в пол, словно мечты ее по-прежнему были недосягаемы.

Столы один за другим затихали и замирали. Все сотрудники один за другим устремляли на нее взгляды, пока вся работа в «Вестнике Оута» не остановилась.

Тишину нарушил Зеб. Он с хмурым видом подошел к ней. В желтых зубах – сигарета, в руках – пачка купюр.

– Твоя последняя зарплата, – сказал он.

– Спасибо.

Она взяла деньги и сунула во внутренний карман плаща. Потом подобрала ящик, выключила настольную лампу, напоследок ласково коснулась клавиш печатной машинки и двинулась по проходу.

Романа на месте не оказалось. Айрис не знала, где он, пока не подняла взгляд на стеклянные двери. Он стоял перед ними, как баррикада, сложив руки на груди.

– Будь добр, отойди от двери, – сказала она, подойдя к нему.

Айрис старалась говорить с иронией, но голос предал ее и сорвался.

– Не думаю, что тебе стоит вот так уходить, Уинноу, – прошептал он.

– Не так, Китт? Тогда как же мне уходить?

– Ты должна остаться.

– Остаться и писать некрологи? – вздохнула она. – Ненадо было его публиковать.

– Некролог твоей матери? Тогда никто из нас не знал бы, что ты страдаешь. Что бы ты делала, если бы взяла обратно слова, которые написала о ней? Продолжала бы днем с нами притворяться, что у тебя все хорошо, даже если горюешь по ночам? Узнала бы ты себя через неделю, месяц, год?

– Ты ничего обо мне не знаешь, – прошипела она, ненавидя себя за то, что прочувствовала его слова так, словно вдохнула их. За то, что слезы снова потекут из глаз, если она осмелится моргнуть. – А теперь, пожалуйста, отойди, Китт.

– Айрис, не уходи.

Она никогда не слышала, чтобы он называл ее по имени. Слово просочилось в нее, как солнечный свет, согревая кожу и кровь, и девушке пришлось отвести взгляд прежде, чем он поймет, как сильно это на нее подействовало.

– Удачи тебе, Китт.

Тон ее вышел холодным и спокойным, совсем не отражая то, что она чувствовала на самом деле.

Роман отступил в сторону.

Не размягчится ли он теперь, когда ее не будет рядом, чтобы закалять его? Может, он тоже это знал, поэтому настаивал, чтобы она осталась.

Айрис открыла дверь и переступила порог.

Из «Вестника Оута» она ушла, ни разу не оглянувшись.

Айрис прекратила печатать и уставилась на дверь гардероба, недоумевая, почему она вообще пишет своему загадочному собеседнику. Она не обязана это делать, но чувствовала, что должна сообщить ему.

Покинув утром «Вестник Оута», она отправилась в похоронное бюро, чтобы оплатить кремацию мамы. Там ей дали маленькую урну с прахом, и Айрис, не зная, что с ней делать, решила пойти домой.

Но теперь у нее был план. Ей не терпелось уехать из Оута. Здесь было слишком много воспоминаний, а в этих стенах таилось слишком много призраков.