Онлайн книга «Безжалостные клятвы»
|
Она долго смотрела на слова, а потом вырвала листок из машинки. «Я не могу это послать, – подумала она, до боли прикусив губу. – Не могу подвергнуть его риску». Она потерла ноющую грудь, а потом смяла листок и выбросила в мусорное ведро. * * * Роман стоял в комнате на верхнем этаже фермерского дома и смотрел в окно, где по небу, словно чернила, разливалась вечерняя темнота. До места их назначения оставалась половина пути, и они остановились на ночь в этом каменном доме с соломенной крышей и прогнившими полами. На немощеном дворе расположились амбар и несколько сараев. Подворье было совсем недавно брошено своими обитателями. Солдаты нашли в погребе консервы и копченое мясо. Потом они прошерстили кухню, ликующие и изголодавшиеся по маринованной свекле, луку и связкам свиных колбас, а теперь разбили во дворе лагерь из самодельных палаток и развели костры. Даже Роман съел все, что было у него на тарелке, – ноющая больв животе уже давно прошла. Он отвернулся от окна, рассматривая комнату, которую Дакр предоставил ему на ночь. Должно быть, раньше здесь жила дочь фермера. На стенах – обои в цветочек, на каминной полке – обширная коллекция книг со стихами. Гардероб был битком забит платьями пастельных оттенков и блузками. Роман изучал одежду, охваченный неописуемой печалью. Что случилось с этими людьми? Куда они делись? Он подумал о письме, которое прятал в кармане. Роман перечитал три странных вопроса еще раз, а потом положил листок на прикроватный столик. Печатная машинка ждала; клавиши поблескивали в свете свечей. Когда в сумерках загорелись первые звезды, Роман начал печатать. Так хорошо было кому-то писать, пусть даже безымянному адресату. И он хотел узнать ответы. Будет разумно сначала собрать полезную информацию, а потом уже показывать Дакру загадочное письмо. Роман был рад, что доверился интуиции и решил выждать. Закончив, он вытащил бумагу из машинки, чувствуя в руках странное покалывание. Это походило на воспоминание о чем-то, что он проделывал не один раз. Ощущение было приятным, и он позволил себе следовать этим старым движениям. Не давая себе передумать, Роман сложил бумагу и просунул под дверь гардероба. * * * Ужин в доме Люси был исключительным. На кухне горели восковые свечи, бросая золотистые отсветы на разномастный фарфор и зеленые фужеры. Из радиоприемника на буфете лилась тихая музыка, которую иногда заглушали помехи. Марисоль срезала в саду свежие розы – первые в этом сезоне – и расставила по столу в старых жестяных банках. Блюда с едой передавали по кругу, и Айрис положила себе на тарелку жареное мясо и зеленую фасоль, законсервированную прошлым летом, а также маринованные персики и инжир, жареный картофель, щедро сдобренный сливочным маслом, и хлеб из кислого теста. Люси налила всем молока в бокалы и села во главе стола. Она оказалась полной противоположностью Марисоль: высокая, светловолосая, с веснушками на лице и проницательными серыми глазами. Она все время казалась хмурой, но Марисоль предупредила Айрис, что ее сестра замкнута и не доверяет незнакомцам. Получить от нее чашку чая означало, что человек заслужил ее дружбу и уважение. – Мне нравится эта песня, – сказала Этти, склонив голову в сторону радио. Звучала меланхоличная мелодия, еще более печальная оттого, что некоторых частей песни не хватало. Айрис это знала, потому что слышала ее прежде. Из мелодии выбросили партии струнных из-за недавнего запрета на них. Канцлер принял этот закон, чтобы оградить граждан от магической власти Энвы с ее арфой, но Айрис считала, что ограничение было наложено из страха. Страха потерять контроль и власть. Страха перед тем, что правда о войне и о том, что грядет, разлетится по всему Оуту. |