Книга Безжалостные клятвы, страница 34 – Ребекка Росс

Вот об этом он хотел написать. Он потупил глаза, когда понял, что упустил свой шанс.

Рядом с ним сидел Дакр, держа в бледных изящных руках газету. При виде газеты у Романа проснулось любопытство.

– Сэр? – осмелился он спросить. – Откуда вы узнали мой средний инициал?

Дакр с интересом взглянул на него.

– Ты о чем?

– Моя подпись в «Вестнике». Вы указали меня как «Роман К. Китт».

– Я указал только то, что ты мне сообщил.

– Тогда кто…

– До исцеления ты работал в «Вестнике Оута». Несколько раз в месяц выходили твои статьи. Ты стремился стать колумнистом.

Роман отчаянно соображал, стараясь ухватить воспоминания.

– Я не помню.

– Ну конечно не помнишь. Пока что. Твой прежний работодатель использовал твою старую подпись.

– Понимаю.

Дакр склонил голову набок.

– В самом деле, Роман?

– Вы знали меня до того, как нашли на поле умирающим.

– Я знал о тебе, – поправил Дакр и снова переключил внимание на газету. Роман увидел, что это не «Вестник», а газета под названием «Печатная трибуна». – Ты из влиятельной семьи. Твоя семья оказала мне большую поддержку. А я не забываю тех, кто служит мне верой и правдой.

Роман застыл. Сердце болело, отчаянно пытаясь вспомнить дом. Семью.

Он не мог отрицать, что хотел быть на своем месте. Хотел доверять тому, что видит. Бороться за что-то.

– Сэр? – обратился он. – Я хотел вам кое-что показать.

Дакр промолчал, но в его глазах вспыхнул интерес.

Роман хотел достать странную записку, но в груди что-то дернуло – резко, как рыболовная леска, брошенная в море.

«Погоди».

Он в нерешительности сжал кулак.

«Кто это написал? Что за магия доставила ко мне листок? Узнаю ли я когда-нибудь ответы, если отдам ему записку?»

– Ты хотел что-то показать? – напомнил Дакр.

– Да. – Роман открыл футляр с пишущей машинкой и достал недописанную статью. – Над чем я работал.

– Прибереги до вечера, когда приедем в лагерь, – сказал Дакр и снова обратился к «Печатной трибуне».

Поначалу равнодушие Дакра уязвило Романа. Но потом он понял, что «Трибуна», должно быть, определяет то, что Дакр пишет для «Вестника». Это как шахматная партия. Роман убрал статью в футляр.

Выпрямившись на сиденье, он наблюдал, как Авалон-Блафф исчезает позади, словно его никогда и не было. Странное письмо в кармане казалось тяжелым, будто железное.

Айрис почти дошла до «Печатной трибуны», когда снова почувствовала, что за ней кто-то идет и буравит взглядом спину.

Она остановилась и оглянулась. Руки устали от тяжести пишущей машинки и дорожной сумки.

Была половина восьмого утра; между зданиями лежали длинные синие тени. Мужчина, который шел за ней, был одет в темный подпоясанный плащ; надвинутая на глаза шляпа бросала тень на лицо.

– Мистер Китт? – позвала Айрис, пытаясь унять страх, но в голосе зазвенела легкая тревога, хотя она с вызовом вскинула голову. – Почему вы за мной следите?

Мужчина ничего не сказал и продолжал идти к ней. Тяжелые ботинки стучали по мостовой, а руки он держал в карманах плаща. Когда расстояние между ними начало сокращаться, Айрис сглотнула. Этот человек не был таким высоким и элегантным, как мистер Китт. Шире в плечах, ниже ростом. Плащ не скрывал, насколько он мускулист. Когда он наконец поднял голову и поймал взгляд Айрис, она увидела, что нос у него кривой. Одно ухо казалось хронически опухшим, а на челюсти виднелся заметный шрам.