Книга Безжалостные клятвы, страница 30 – Ребекка Росс

Айрис сняла с плеча рюкзак и подошла к «Первой Алуэтте». Негнущимися пальцами она расстегнула рюкзак и достала бейсбольную биту.

«Как-то это неправильно, – подумала она, ощутив укол вины. Но, рассмотрев стеклянный колпак, под которым находилась «Первая Алуэтта» и стопка старых писем, мысленно добавила: – Я прошла весь этот путь не для того, чтобы уйти с пустыми руками».

Она представила Романа на западе, томящегося в плену у Дакра, и размахнулась.

Бита разбила стекло вдребезги. Осколки разлетелись по полу и теперь поблескивали кристаллами на клавишах машинки. Одно из писем улетело на пол и упало посреди сверкающего побоища, словно белый флаг капитуляции.

Айрис отставила биту и наступила на осколки, которые захрустели под ее подошвами. Она подняла пишущую машинку и перевернула кверху дном. С нее посыпались еще осколки стекла, но Айрис нашла, что искала. К внутренней стороне рамки была прикручена серебряная табличка с гравировкой: «ПЕРВАЯ АЛУЭТТА. ИЗГОТОВЛЕНА СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ А. В. С.».

Именно то, что ей нужно. То, что она хотела.

Айрис держала в руках магию. Она осторожно поставила машинку в черный футляр, который принесла с собой, и закрыла крышку. Этти помогла убрать футляр и биту в рюкзак. Кража состоялась в мгновение ока, но Айрис не могла избавиться от жуткого ощущения, будто за ними наблюдают.

– Схожу за Приндл, – сказала Этти. – Встретимся у подножия лестницы?

Айрис кивнула, закидывая рюкзак за спину, а потом присела, чтобы подобрать улетевшее на пол письмо – письмо, которое Алуэтта Стоун написала несколько десятилетий назад. Айрис аккуратно положила его на усеянный осколками пьедестал, но тут ее взгляд зацепился за напечатанную строчку:

Айрис отвернулась и направилась к лестнице. Стирая слезы, она подумала: «Мне тоже, Алуэтта».

* * *

Айрис добралась домой глубокой ночью. Моросил дождь. Они с Сарой и Этти расстались перед музеем, как только благополучно вылезли в окно и спустились на твердую землю. Успешная кража вскружила голову всем троим. Дыхание перехватывало, и каждый шорох вызывал тревогу.

Они отпразднуют этот секрет позже, в хорошем ресторане, когда война закончится. Айрис угостит подруг шикарным ужином, а потом вернет «Первую Алуэтту» в музей. Разумеется, анонимно.

Несмотря на эти обещания и боль в руках, случившееся казалось нереальным. Айрис могла убедить себя, что ей это снится, пока не оказалась в своей комнате и не сняла с плеч рюкзак. А потом сбросила маску, темную одежду, перчатки и ботинки. Она натянула ночную рубашку и заколола влажные волосы, осторожно достала печатную машинку и села на пол – на то самое место, где когда-то печатала одно за другим письма брату, а потом Роману.

Айрис поставила «Первую Алуэтту» и заправила в нее чистый лист бумаги.

Минуты шли, наступал самый холодный час ночи. Дождь за окном усилился. Айрис смотрела на чистый лист, гадая, что сказать Роману. Она не знала, где он. Не знала, в безопасности ли, на свободе или в плену. И с ним ли его пишущая машинка.

Так много неизвестного. Не поставит ли его эта переписка в опасное положение?

Тишину нарушил шелест бумаги на полу. Ошеломленная, Айрис наблюдала, как перед дверью ее платяного шкафа одна за другой появляются сложенные страницы. Их было так много, что они образовали кучу. Айрис бросилась к ним с отчаянно колотящимся сердцем и быстро развернула один лист.