Книга Безжалостные клятвы, страница 111 – Ребекка Росс

Роман не знал, что в Оуте появился новый караул и с заходом солнца начинается комендантский час. Не знал, пока родители не рассказали во время очень неловкого ужина. И теперь он ждал Айрис в темноте под дубом. До половины одиннадцатого осталось всего несколько минут, и его тревога сгущалась, как лунный свет на земле, создавая чудовищные тени из безобидных кустарников.

Это был странный день, и Роману казалось, что после встречи с Айрис в кафе прошли недели, а не считаные часы. Воспоминание уже затянулось сепией в его памяти. Оставив девушку в кафе, он пошел бродить по городу, пока эмоции не перегорели до углей и он не смог снова мыслить ясно.

Роман вспоминал наспех нарисованную карту силовых линий и дома, где, возможно, находились магические порталы. Места, откуда армия Дакра могла вторгнуться в город. Карта лежала у него в кармане, и он собирался отдать ее ночью Айрис. Очень хотелось достать ее и сравнить с улицей, но он не делал этого, чувствуя, что Вэл по-прежнему следил за ним. Поэтому Роман делал вид, будто просто прогуливается, пока на самом деле всю дорогу до поместья отца изучал улицы и здания.

Он хотел побыть с бабушкой и мамой. Войдя через главные ворота, он постучал в ярко-красную дверь, как будто не побывал дома утром. Мама обрадовалась и крепко обняла его своими тонкими руками, пригладила его волосы и увела сына в мансарду – свое любимое место в доме, откуда открывался вид на сад и маленькую могилу Дел. Но больше всего Романа потрясло, что отец, казалось, обрадовался, увидев его.

– Ты надолго? – спросил мистер Китт, дымя сигарой.

Дым щекотал ноздри. Роман старался не дышать слишком глубоко, чувствуя раздражение в легких.

– Я уйду завтра рано утром. Останусь на ночь. В моей прежней комнате, если можно.

– Ну конечно, Роман! – воскликнула миссис Китт, сцепив руки. – Мы устроим чудесный семейный ужин. Как в прежние времена, дорогой.

Но все было не так, как прежде. Те дни не вернуть, как бы ты к ним ни стремился, как ни обманывал себя тем, что время можно обратить вспять, будто часы. Но Роман лишь улыбнулся, и когда мама позвала на чай с его любимым печеньем, он пил и ел, как будто страшно проголодался.

За ужином он ожидал вопросов, на которые не сможет толком ответить.«Где ты был?», «Почему не связался с нами?», «Расскажи побольше о том, чем занимаешься». Как велел Вэл, Роман отвечал расплывчато, но пока они сидели за столом, произошли две странности.

Первая: присутствие бабушкиного уиппета. То, что собаке разрешали сидеть в столовой, означало, что отец начал уступать, потому что раньше бабуле не позволяли приводить животных в это крыло дома. Но уиппет сидел, тихий и послушный, за стулом бабушки, пока внезапно не потянуло сквозняком.

Хрустальные подвески на люстре затряслись и зазвенели. Паркет под ковром заскрипел, а вино в бокале Романа подернулось рябью, как будто в него уронили невидимый камешек.

Бабушкин уиппет залаял.

– Угомоните наконец свою собаку, Хенриетта, – рявкнул мистер Китт, побагровев.

Бабушка закатила глаза – ей одной сходило с рук такое неповиновение в присутствии отца – и положила салфетку.

– Теодор, молчать.

Теодор прекратил лаять, но Роман заметил, что пес повернул нос к восточной стене. Стене, смежной с гостиной.