Книга Путь Стаи, страница 69 – Юна Ариманта

Динка выдохнула и обессиленно рухнула на кресло.

— Теперь можно и напиться… — робко предложила Лада, ставшая единственной свидетельницей развернувшейся сцены.

— Что-то больше не хочется, — хмуро отозвалась Динка. — К тому же это пойло и правда отвратительное.

— Ты и правда его не боишься? Он такой… какой-то дикий, — с любопытством спросила Лада. Но Динка лишь покачала головой. Девушке все равно не объяснишь суть ее отношенийсо Шторосом. Настроение было безнадежно испорчено, и даже общение с новой подругой уже не радовало.

— Вряд ли он что-то сделает мне. Все самое страшное, что он мог со мной сделать, он уже сделал, — горько усмехнулась Динка, повергая Ладу в еще большее недоумение.

— Динка, а ты чего такая сердитая? — знакомый низкий голос никак не вязался с томными интонациями и растягивающимися словами.

Динка подняла глаза и увидела нависшего над ней Тирсвада. Он стоял, опираясь руками о подлокотник и спинку кресла, и смотрел на нее своими пронзительными темными глазами.

— Я ведь так и не покормил тебя. Хочешь, я принесу тебе поесть? — пробормотал он заплетающимся языком.

— Тирсвад? — Динка растеряно посмотрела на него снизу вверх.

— Динка, — выдохнул он, и глаза его светились таким обожанием, что Динке стало не по себе. Никогда она еще не видела никого из них пьяным. По ее опыту, опьяневшие мужчины вели себя по-разному. Кому-то достаточно было упасть на горизонтальную поверхность, чтобы отключиться до следующего утра. Кто-то становился агрессивным, как Ливей, и разносил все, что попадалось ему под руку. А кто-то, как дед Макар, рассаживал вокруг себя ребятишек и, подслеповато щурясь и поглаживая вихрастые головы, всю ночь рассказывал байки про хозяина леса Лешего, болотную Кикимору и луговую Поляницу. Сейчас, вглядываясь в расплывшееся в глупой улыбке лицо варрэна, она пыталась оценить степень его угрозы. Трезвый он был очень опасен, а сейчас… Пожалуй, для его же блага, лучше уложить его спать.

— Я отведу его в каюту, — севшим голосом предупредила она Ладу, и глядя в глаза Тирсваду, положила ему руку на грудь.

— Пойдем со мной, — шепнула она, поднимаясь с кресла.

— Как скажешь, моя Варрэн-Лин, — пьяно усмехнулся Тирсвад и с готовностью потащился за ней следом, натыкаясь на предметы и задевая сидящих матросов.

Прохладный воздух в коридоре кубрика приятно остужал разгоряченное лицо. Динка почувствовала, что у нее тоже кружится голова, а в ногах и руках ощущается неприятное онемение. Не стоило пить то вино. Кажется, оно было гораздо крепче, чем ей доводилось пробовать. Запоздало накрыло раскаяние о злых словах, сказанных в пылу ссоры Шторосу. Назвав его «папашей», она хотела уязвить его и добилась этого. Где-то там, в другом мире остались его дети. Наверняка, он скучает по ним и страдает от того, что не может быть с ними рядом. Одному Пресветлому известно, что у него творится на душе. А тут она со своими обидами…

Голова кружилась все сильнее, и Динка споткнулась о собственную ногу, чуть не упав. Тирсвад, шедший позади нее, подорвался подхватить ее, но тоже не удержал равновесия. Они бы оба рухнули на пол, если бы не узость коридора. Ухватившись за стену и прижав к ней Динку своим телом, Тирсвад остановил падение. Динка замерла, ожидая, пока он придет в себя и отлепится от стены, выпуская ее из плена, но Тирсвад не торопился. Наоборот, он навис над ней, прижимаясь все сильнее и часто дыша.