Книга Путь Стаи, страница 218 – Юна Ариманта

— Ты ошибаешься, — прохрипел он едва слышно. — Я не тот, кому можно доверять.

— Мне плевать, что ты сам думаешь о себе. Я доверяю тебе потому, что я чувствую себя рядом с тобой в безопасности. И мне нужно это ощущение безопасности, а тебе нужно это ощущение контроля. Никто, кроме тебя, не сделает для меня этого. А ты сможешь…

— Ох, Динка, — застонал он, вновь поворачиваясь к ней, и в глазах его плескалась странная смесь возбуждения и неуверенности.

— Скажи «да», — подсказала Динка.

— Да! Я сделаю все, о чем ты попросишь, — хрипло прошептал он, дергая за широкий кожаный шнурок в ее штанах и вытаскивая его из пояса.

— Только рубашку не рви, она мне еще нужна, — нервно засмеялась Динка, когда он взялся за ворот ее рубахи. Шторос кивнул и дрожащими руками помог Динке стянуть рубаху через голову. А когда она соединила руки над головой, чтобы высвободитьрукава, он отшвырнул рубаху и быстро скрутил ее запястья шнурком между собой и вокруг ножки койки, оказавшейся поблизости.

У Динки перехватило дыхание от чувства беспомощности и беззащитности. Кожаный шнурок не удержал бы ее, вздумай она всерьез сопротивляться. Но она вырываться не планировала, поэтому вдохнула полной грудью, успокаивая зашедшееся в бешеном галопе сердце. Шторос, тем временем, обнажился сам, стянул с нее штаны с панталонами и взял в руки широкий кожаный ремень, освобождая его от прикрепленных ножен с кинжалом.

— Если ты передумаешь, просто скажи «достаточно», — прошептал он, обхватывая ладонями грудную клетку и скользя вниз до бедер.

Динка хотела ответить, но в горле от страха все пересохло, и она просто кивнула.

Он рывком перевернул ее на живот, шнурок вокруг запястий закрутился, сжимая ее руки еще крепче. От первого прикосновения к спине, Динка крупно задрожала всем телом. Но Шторос просто гладил ее своими большими ладонями, интенсивно массировал, разогревая кожу спины и ягодиц. Постепенно Динка расслабилась, растворившись в растекающемся от его рук тепле.

— Ты все еще хочешь? — спросил он, склоняясь к ее уху и касаясь губами чувствительной кожи ушной раковины.

— Да, — прошептала Динка, чувствуя, как от этого короткого слова все мышцы тела судорожно сжимаются. — Ударь меня! — повторила она хрипло, чтобы у него больше не оставалось сомнений.

— Сейчас! — выдохнул Шторос, отстраняясь. И спину наискосок обожгла полоса боли. Динка забилась и завизжала. Из глаз брызнули слезы.

— Тише, тише, — прошептал Шторос, покрывая место удара жаркими поцелуями. — Я люблю тебя!

— Я люблю тебя, — эхом отозвалась Динка, едва смогла совладать со своим голосом. — Еще! Пожалуйста!

— Сейчас! — предупредил он более твердым голосом. И в этот раз ремень прошелся по обнаженным ягодицам. Динка вскрикнула, и тут же прервала вопль, широко открыв рот и жадно хватая воздух.

— Как ты? — Шторос снова гладил ее тело и покрывал поцелуями.

— Еще… я хочу еще, — застонала Динка. Было в этом что-то такое, правильное. Это было совсем не то ощущение, когда брат избивал ее. Динка не чувствовала себя беспомощной и забитой, несмотря на стягивающую запястье веревку. Она знала, что идет на это по собственному желанию и сама же может остановить это в любоймомент. Это давало сладостное ощущение власти над собственной болью.

Ремень без предупреждения хлестким звонким шлепком обрушился на спину, на ягодицы, на заднюю поверхность бедер. Она закричала от обжигающей все тело боли и забилась в своих путах. Слезы текли по щекам ручьями уже безостановочно.