Книга Путь Стаи, страница 189 – Юна Ариманта

Пока она размышляла ее ногу снова пронзила острая боль. Птенец возобновил свою трапезу. А птица, успокоившись тем, что добыча перестала шевелиться, потопталась и уселасьсвоей тяжелой тушей Динке на грудь. Динка вновь заорала от усилившейся боли в раненной груди и осознала, что она не безоружна. То ли от боли, то ли от страха ногти на руках превратились в изогнутые кошачьи когти, которые вытянулись длиннее, чем были сами пальцы.

Динка со всей силы полоснула свободной рукой по брюху птицы. Вторая рука была прижата между туловищем и гнездом. Но достать до брюха сквозь длинные жесткие перья, покрывающие тело птицы, не смогла. Она в ярости зарычала и на кончиках ее когтей заплясали крохотные огоньки. В этот раз когти, словно мягкое масло, прошли сквозь перья и впились в брюхо огромной хищной птицы. Но недостаточно глубоко. Птица с криком взвилась в воздух и, развернувшись в полете, камнем устремилась вниз, выставив перед собой огромные кривые когти, покрытые Динкиной кровью, и тяжелый, словно топор, крючковатый клюв. Динка неосознанно сжалась на дне гнезда, ощущая, что пришел ее последний час. Один удар этого клюва по голове, и ее уже ничего не спасет.

Откуда-то сбоку раздался леденящий душу вой, и птица вдруг забила крыльями и развернулась в ту сторону. Видимо, с той стороны появилась опасность пострашнее, чем маленький копошащийся кусок мяса в гнезде.

Динка, не теряя времени, резанула когтями оставшегося без защиты птенца, а затем, хрипящего и истекающего кровью, выкинула из гнезда прямо в разверзшуюся за его краем бездну. Все тело было изранено и от боли мутился рассудок, но Динка все равно подползла к краю гнезда, откуда доносился шум схватки и выглянула наружу. Первое, что она увидела — птица была мертва. На узком каменном уступе над пропастью огромные клыкастые звери с мощными когтями и длинной шерстью рвали ее на части. В их лапах птица размером с медведя выглядела не больше голубя в лапах кошки.

Динка застыла, не в силах оторвать взгляд от расправы. Но тут один из чудовищ повернул в сторону гнезда свою окровавленную морду и потянул носом. У Динки внутри все заледенело. Таких животных она никогда в жизни не видела. Размеры его подавляли, глаза горели нестерпимым желтым огнем, жесткая черная шерсть, обрамляющая лобастую голову, спускалась до самой земли, а из темени, загибаясь кольцом вокруг острых треугольных ушей росли толстые рога.

«Динка», — в ее голове возникла чужая мысль. Она смотрела расширившимися отстраха глазами на монстра, медленно и осторожно приближающегося к ней на слегка согнутых мягких кошачьих лапах. Между уступом у отвесной скалы, на котором стояли звери, и гнездом, в котором сидела Динка, прямо над пропастью протянулась узкая каменная дорожка. Она была не шире, чем Динкина ладонь, и Динка надеялась, что страшилище не рискнет идти к ней по такому мостику. Спрятаться в гнезде надежды не было. По подрагивающим ноздрям чудовища Динка поняла, что оно прекрасно ее чует.

«Динка-Динка», — вновь позвала в голове мысль со смутно знакомой интонацией. Динка истерично усмехнулась. Как прекрасно, что ее разум начал давать сбой. Может быть, когда она сойдет с ума, умирать в когтях неизвестных хищников будет не так страшно. Черное чудовище ступило одной лапой на мостик, постояло несколько секунд, улавливая равновесие, и мягко перенесло на мостик вторую лапу.