Книга Сердце Стаи, страница 40 – Юна Ариманта

— Я предупреждал тебя, чтобы ты не трогал мою девчонку! — рычал Вожак. — Как ты посмел ослушаться меня?

— С чего ты взял, что я ее тронул? — рявкнул Шторос, и от его рыка стекла в окнах тоненько зазвенели.

— Укус на шее… Думаешь я не знаю, что ты делаешь в тот момент, когда оставляешь такие укусы? — глаза Вожака горели ослепительно желтым, словно два солнца. — Ты посмел взять то, что принадлежит мне!

— Да пошел ты! — проревел Шторос. — Не брал я ее. Спроси ее сам, пусть расскажет!

— Я покажу тебе, ублюдок, как нарушать мои приказы! Подчиняйся! — Вожак, выпустив когти, звериным прыжком бросился на своего воина. Но и Шторос не отступил. Они сшиблись прямо в воздухе с глухим ударом и, рухнув на пол, сцепились и покатились к двери.

— Подчиняйся! — рычал Вожак, подминая Штороса под себя.

— Пошел ты! Отвали! Я ничего не делал! — Шторос яростно отбивался, временами подминая Вожака под себя, но потом вновь оказывался прижатым к полу.

— Она ничего не расскажет, потому боится тебя, ублюдок, до смерти, — выдохнул Вожак, тяжело дыша, заворачивая Шторосу руку под неестественным углом и пригвождая его к полу. Схватка была яростная, но слишком короткая. Вожак действительно был гораздо сильнее, и Шторос это знал.

— Ты просто не хочешь делиться этой силой с нами, — провыл рыжий, все еще пытаясь вывернуться из стальной хватки Вожака. — Но ее там много. Ее на всех хватит.

— Заткнись и подчиняйся! — рявкнул на него Вожак, рывком поднимая Штороса на ноги и еще сильнее заворачивая руку, вынуждая того согнуться и лечь грудью на стол. Шторос отчаянно забился, бессильно впиваясь когтями в столешницу и оставляя на ней глубокие борозды. Его искаженное яростью лицо было как раз напротив Динкиного убежища, и Динкарасширенными от страха глазами смотрела на то, что происходит.

— Отвяжись от меня! Я убью тебя! — выл Шторос, извиваясь всем телом под весом Вожака. Стол скрипел от нагрузки, рискуя вот-вот развалиться. А Вожак тем временем схватил рыжего за косматые пряди, выгнул назад голову и еще больше завернул руку. Шторос издал леденящий душу нечеловеческий вой. И вонзил когти в столешницу так, что они вспороли ее, словно ветхую ткань.

— Я жду от тебя подчинения! — прохрипел Вожак, надавливая коленом на поясницу своему поверженному сопернику и вырывая из его глотки отчаянный звериный рык. — В следующий… раз… Я убью тебя!

Шторос ничего не отвечал, только мучительно скалился и рычал, полосуя столешницу когтями.

Вдруг рыжий поднял взгляд и посмотрел Динке прямо в глаза. Она вздрогнула, но отвести взгляд не смогла. Несмотря на дикость происходящего, взгляд его ярко-зеленых глаз был неожиданно ясный. В нем не было мольбы, не было ненависти. Но Динка сразу поняла, о чем он думает. Она, Динка, могла бы остановить экзекуцию. Стоило ей только встать и сказать Вожаку о том, что рыжий не насиловал ее и ничего плохого ей не сделал. И это было правдой.

Но Динка, глядя в красивые изумрудные глаза чудовища, сощурилась и поджала губы, беззвучно сообщая ему, что помощи от нее он не дождется. Пусть лично ее он не тронул, но за последние три дня он натворил столько жестокостей, что она желает ему испытать в полной мере это справедливое и совершенно заслуженное наказание. Пусть побывает на месте своих жертв и почувствует на своей шкуре каково это быть беспомощным и жалким.