Книга Сердце Стаи, страница 22 – Юна Ариманта

Приход стоял чуть поодаль от жилых домов, на горе. И сейчас, в воскресный полдень, к нему с двух улиц деревеньки тянулись цепочкой опрятно одетые женщины. Мужчин среди прихожан почти не было. В горячую летнюю пору они трудились даже в воскресенье. Три дня назад Ливей вместе с остальными мужчинами деревни ушел на дальний покос на заготовку сена. И, скорее всего, пробудет там еще не меньше трех дней.

Для Динки эти дни были самыми счастливыми днями в году. Если брата дома нет, то никто не будет таскать ее за косу по всему дому за то, что не так посмотрела, не то ответила, недостаточно быстро подбежала на зов. Никто не будет хлестать ее кожаным ремнем при малейшей жалобе Агнесс на Динкину лень и нерасторопность. А у золовки всегда находились поводы пожаловаться на Динку. Никто не ударит тяжелым кулаком внезапно и без видимой на то причины. Просто за то, что не вовремя подвернулась под руку.

И, самое главное, не придется прятаться в подполе, пережидая пока брат не протрезвеет и не перестанет крушить все на своем пути. Динка тяжело вздохнула, вспомнив о том, что счастливое время его отлучки скоро подойдет к концу. Интересно, если ее все-таки возьмет кто-нибудь замуж, то муж будет также обращаться с ней, как и брат?

— ...неблагодарная бестолочь! — болезненная оплеуха и обрывок фразы вернули Динку из размышлений к происходящему вокруг нее. Агнесс, хоть и не зверствовала, как брат, но тоже не упускала случая наградить Динку тумаком или обидным словом.

— Уже девятнадцатый годок пошел, а все, как блаженная, в облаках витает, — пожаловалась золовка своей собеседнице. Динка, не поднимая головы, взглянула на соседку, с которой остановилась поболтать у крыльца прихода Агнесс, и тихо поздоровалась. Женщины не обратили на нее никакого внимания, увлеченные обсуждением свежих сплетен. И Динка, никем не замеченная, проскользнула в дверь прихода и заняла свое обычное место в самом темном углу.

Утром ее разбудили еще до рассвета. Сны, ненадолго возвращающие ее в привычную жизнь, давали небольшую передышку ее измученной страхом и неопределенностью душе. Смахивая,выступившие от воспоминаний слезы, Динка поспешно свернула и поднесла Вожаку его плащ, украдкой наблюдая за выражением его лица. Кажется, он был не против того, что она пользовалась его плащом по ночам. Наученная горьким опытом, Динка умела считывать с лиц малейшие проявления недовольства. И пусть лицо Вожака было ей не так хорошо знакомо, как лицо ее брата, но сейчас именно от него зависела ее жизнь. Поэтому Динка не сводила с него внимательного взгляда, отмечая мельчайшие детали.

Вожак накинул на себя плащ и протянул руку в сторону Динки. Динка догадливо подхватила с пола кожаный браслет, прикрепленный цепочкой к ее ошейнику, и протянула Вожаку. Он покосился на нее, но, ничего не сказав, защелкнул браслет на руке и потянул ее к выходу их комнаты. Остальные демоны ждали их уже с оседланными лошадьми у выхода с постоялого двора.

Вожак запрыгнул в седло и протянул Динке свою большую ладонь. Динка нерешительно протянула руку и коснулась руки Вожака, не зная, как реагировать на такой жест. Ладонь его была теплой, шершавой от огрубевших мозолей у основания пальцев, и твердой, как камень. Вожак быстро сомкнул пальцы вокруг ее запястья, вздернул над землей и, подхватив второй рукой подмышку, усадил себе за спину на круп лошади. Звякнула цепочка ошейника, и Динка судорожно вцепилась в заднюю луку седла, чтобы не свалиться.