Книга Узы Стаи, страница 6 – Юна Ариманта

— Ты изменилась не только внешне, — задумчиво проговорил в ее голове Шторос. — Я буду иногда скучать по маленькой пугливой козочке.

— Я изменилась давно, — вздохнула Динка, опускаясь на землю рядом с ним, растягиваясь во весь рост и прижимаясь к нему боком. — А ты не заметил.

Шторос зарылся носом в ее шерсть на спине. Динка напряглась, готовая дать отпор, но он больше ничего не делал. Просто лежал рядом.

— Расскажи мне как ты ее убил. И за что… — подумала она, обращаясь к Шторосу. Но он молча продолжал пыхтеть ей в спину. И Динка уже подумала отом, что он, наверное, не «услышал» ее вопроса, когда он, тяжело вздохнув, начала мысленно рассказывать ей.

— Я рад, что ты спросила… сейчас, — едва слышно промелькнула в сознании его мысль. И Динка затаила дыхание, прислушиваясь к происходящему в ее голове. В таком общении был несомненный плюс по сравнению с разговорами через рот. Мысли передавались не только словами, но образами. Они были яркие, объемные, насыщенные чувствами, цветами, звуками и запахами. Ни одна, даже самая эмоциональная человеческая речь не смогла бы передать рассказ так, как это получалось при помощи прямого обмена мыслями.

— Я знаю, что ты все еще думаешь об этом, иначе ты не отталкивала бы меня от себя. Вот только поверишь ли ты, после всего, что ты знаешь обо мне? Я не хотел убивать ее…

— Ты убивал людей, как скот. Тебе это нравилось. Ты хотел убивать и убивал! Почему я должна верить тебе? — подумала Динка для Штороса. — Может быть у вас дома убивать — это в порядке вещей? Может я чего-то не понимаю? Но как я тогда должна здесь жить, зная, что и меня в любой момент могут загрызть. Не ты, так кто-то другой…

— Это не так, — тяжело вздохнул Шторос. — Мы не убиваем Варрэн-Лин. Ни своих, ни чужих. И друг друга мы убиваем только на границе, когда защищаем свой дом и свои охотничьи угодья. Ведь если допустить варрэнов чужого племени на свою территорию, то они переловят всю дичь, и тогда нечем будет кормить жен и детей. Понимаешь?

— Не понимаю, — упрямо ответила Динка. — Как тогда вышло, что ты убил Криллу? Ты настолько жесток от природы, что… Я не могу себе даже представить, чем может настолько провиниться чел… женщина, чтобы захотелось ее убить.

— За что ты убила своего отца? — спросил Шторос.

— Он бил мою мать! — не задумываясь ответила Динка.

— А за что он ее бил? — не давая ей поразмыслить снова задал вопрос он.

— За что? — озадачилась Динка. — Ну просто… Он всегда ее за что-то бил… Я не помню. Из-за меня, может быть?

Его вопросы поставили Динку в тупик. Память сохранила очень мало о том времени. Отдельными картинками отпечатались в голове воспоминания.

Вот мама в длинном светлом платье смеется и кружится под опадающими осенними листьями, а отец стоит рядом и протягивает к ней руки. Почему-то листья кленовые, хотя она точно помнит, что во дворе у них росла яблоня. Вот отец сидит на крыльце и смотрит, как Динка играет камушками на земле. И глаза у него добрые, ласковые. А камушки словно танцуют под ее руками, складываясь в причудливые узоры на ладони. Вот перед глазами широкая мужская ладонь, на которой пляшет огонек...

Динка тряхнула головой отгоняя последнее воспоминание. Почему она вдруг вспомнила Хоегарда. Это же он первый показывал ей огонек на ладони, вскоре после того, как они… познакомились. Раньше она никогда ничего подобного не видела.