Книга Узы Стаи, страница 359 – Юна Ариманта

Хоегард опустил ее на шкуру у камина и устроился рядом, не выпуская ее из объятий.

— Я была жива, просто… меня словно затянуло в небо. Я ничего не помнила и почти ни о чем не думала. Но в груди все болело и болело. Я вернулась в мир Варра, а потом долго искала вас. Так долго… Динка снова всхлипнула, прижавшись к его плечу.

И в этот момент дверь распахнулась, и раздался голос Дайма.

— Что случилось, Хоегард? Что за переполох ты устроил среди прислуги? Девчонки воют белугами и не желают уходить. Ты серьезно всех прогнал?

Он зашел в комнату и замер на пороге, глядя на Хоегарда и прижавшуюся к нему Динку.

— У нас непредвиденные обстоятельства, — хрипло проговорил Хоегард, выпуская Динку из своих объятий, чтобы Дайм смог разглядеть ее.

Дайм застыл на месте, а затем, покачнувшись, ухватился рукой за косяк двери.

— Дайм! — взвизгнула Динка и, сорвавшись с места, бросилась к нему. Пока она добежала через всю комнату, Дайм пришел в себя от первого потрясения и, протянув ей навстречу руки, подхватил ее на бегу.

— Дайм! — Динка, задыхаясь, вцепилась в его плечи и с размаху уткнулась лицом в его шею.

— Динка… Как? — выдохнул он потрясенно, одной рукой прижимая ее к себе, а другой жадно скользя по ее спине, словно проверяя, что она настоящая. — Наша Динка… Ты живая!

— Дайм, милый мой, — слов катастрофически не хватало, и из глазснова хлынули слезы. — Мне так тебя не хватало!

Дайм медленно опустился на колени и, обхватив ладонями ее лицо, принялся покрывать поцелуями ее щеки, скулы, глаза, губы. А она вглядывалась в его лицо, узнавая каждую черточку, кроме… Правую щеку рассекал новый шрам. Динка с нежностью очертила его кончиком пальца.

— Девочка моя, сладкая, — шептал Дайм, не прекращая целовать ее, и его желтые глаза вспыхивали золотом.

В этот момент дверь снова отворилась, и в комнату вошел Тирсвад.

— Слуги боятся сказать, но Шторос опять лежит в саду и никого не хочет видеть, — сообщил он, еще не видя Динки. — Дайм, что происх…

Динка высвободилась из рук Дайма и шагнула к нему. Но Тирсвад вдруг попятился, его глаза сузились и опасно сверкнули красным. В следующую секунду в Динку полетел метательный нож.

Время словно замедлилось. Будь у Динки на поясе верный кинжал, она шутя отбила бы сверкнувшую в воздухе «рыбку». Будь на ней куртка с металлическими нашивками на рукавах, которую она сбросила около лошади, она бы прикрылась. А сейчас…

Она уклонилась с траектории движения ножа и резким ударом ребра ладони снизу по короткой рукоятке подбросила нож кверху, заставив закувыркаться в полете. А когда нож, вращаясь, взлетел вверх и, растеряв всю инерцию, начал падать, Динка подхватила его у самой земли и метнула обратно. Тирсвад поймал летящий в него нож на лету за кромку.

Время снова потекло в привычном темпе. Сорвался с места Хоегард. Дайм с оглушительным ревом вскочил на ноги. Но было уже поздно. Тирсвад уже сжимал Динку в своих медвежьих объятиях.

— Ты что делаешь, поганый ублюдок! — Дайм рывком за плечо оторвал Тирсвада от Динки и мощным ударом по лицу отбросил его к стене. Там над ним навис Хоегард. Но Тирсвад, с силой впечатавшийся спиной в стену и стирающий с разбитой губы кровь, счастливо хохотал.

Динка тоже улыбалась. Этому приему он обучил ее давным-давно на корабле, еще до путешествия в мир Варра. И она не забыла его, отрабатывая долгими одинокими ночами.