Книга Узы Стаи, страница 310 – Юна Ариманта

Кори печально вздохнула. Слез в ее глазах больше не было, лишь светлая грусть отражалась на дне широкого зрачка обрамленного розовым ободком.

— Почему? — вскричала Динка, не в силах сформулировать свою мысль более точно от охвативших ее чувств. — Почему ты его не выбрала насовсем?

— Я вернулась домой и в этот же эреше выбрала Зинэйла. А через три эшегара родился Тирсвад. Увидев его, Зинэйл горько обиделся на меня. Ведь мужчина, овладевший Варрэн-Лин в ее День Выбора верит в то, что первый ребенок будет рожден от него. А со мной все вышло не так, — продолжала Кори, словно не слыша вопроса. — Мне не на что жаловаться. И Зинэйл, и Руграст, и Сирокс всегда любили меня и заботились обо мне. Но я всю жизнь чувствую свою вину. Перед Риствадом, перед Зинэйлом, перед Тирсвадом…

Вскоре после рождения Тирсвада брат рассказывал мне, что видел Риствада на границе, и он сражался, как руог, не щадя себя. А когда Тирсваду было два шегарда, я узнала, что Риствад погиб в сражении с красными недалеко от Площадки Мира.

В пещере воцарилась тишина, прерываемая лишь сопением уснувших щенков. Лири тихо лежала на своем месте, но она не спала, и Динка видела поблескивающие в темноте огоньки ее глаз. Динка молча переваривала услышанное. Из-за дурацких предрассудков, царящих в племени, варрэны лишают себя счастья любить и быть любимыми, сбрасывают в ущелье тех, кто отличается по цвету шерсти, не считаясь с их чувствами. А ведь Кори и Риствад могли бы быть счастливы вместе, и тогда Тирсвад рос бы, не чувствуя себя чужим в собственной семье.

— Да что это за законы такие! — выпалила она, наконец. — Мне говорили, что Варрэн-Лин свободна в своем выборе. И еще говорили, что раньше существовала традиция, когда на День Выбора приглашали мужчин из других племен. Почему же ты не могла остаться с ним, если вы оба так хотели этого?

— Я никогда и никому об этом не рассказывала, — тихо проговорила Кори. — Я знала, что меня не поймут и осудят. Но, когда я увидела тебя, Тирсвада и твоего мужчину из черного племени, сердце мое зашлось от тоски. Я подумала о том, что все могло бы сложиться иначе. Что мы могли бы уйти на ГолуюСкалу, или попросить убежища в сером племени. Я слышала, что они терпимо относятся к цвету шерсти. Но мне тогда не хватило решимости. Я думала, что у меня нет выбора, а на самом деле он был. И я его сделала.

— Почему ты не могла привести его сюда? — спросила Динка.

— Видишь ли, деточка, — вздохнула Кори. — В нашем племени очень трепетно относятся к чистоте крови. Ведь все белые — прямые потомки Варра, чем мы очень гордимся.

— Я слышала, что все варрэны прямые потомки Варра, — нахмурилась Динка.

Кори с улыбкой покачала головой.

— На самом деле, Варр является предком лишь белого племени, но за сотни шегардов его имя обросло легендами, и другие племена тоже стали верить в то, что Варр является их прародителем. Слушай же, как все было на самом деле.

Динка придвинулась к Кори поближе и приготовилась слушать. Белая мама рассказывала так красочно, что Динке удавалось отвлечься от своих страхов и тревог. Лучше уж было слушать о далеких временах, чем сидеть, как на иголках, и ждать известий.

— Давным-давно, когда мир наш был совсем другим, — начала Кори, — а варрэны могли по своему желанию менять облик, не было разделения на племена, и все варрэны жили одной большой дружной разноцветной семьей. Но у нашего народа был сильный и жестокий враг, вознамерившийся стереть с лица земли всех варрэнов и саму память о них. А среди нас был великий воин, обладавший огромным резервом силы, сравнимым с резервом Варрэн-Лин. Его имя было Варриман.