Книга Узы Стаи, страница 302 – Юна Ариманта

Вход в пещеру начинался узким коридором, расширявшимся дальше в кромешной темноте. Тирсвад, не скрываясь, уверенно шагнул внутрь. Лири тут же рванулась за ним, но и Динка не собиралась уступать свое место рядом с Тирсвадом. Поэтому они, недовольно поглядывая друг на друга, втиснулись в узкий ход одновременно и шли прижимаясь боками, но обе уткнувшись носами в задние лапы Тирсвада.

Из-за темноты пещеры и большого тела Тирсвада ничего не было видно. Но Динка учуяла резкие запахи двоих чужих самцов, и следом услышала грозное рычание. Пещера была обитаема и хорошо охранялась.

Тирсвад остановился. Динка приподнялась на задних лапах, но через его голову удалось разглядеть только две пары алых светящихся глаз напротив него, да две оскаленные пасти.

— Отец Руграст, отец Зинэйл, я пришел к матери. Позвольте мне увидеть ее, — учтиво проговорил Тирсвад и почтительно склонил голову, вытянув вперед нос и уведя назад рога, в знак доверия.

— Проваливай отсюда, кем бы ты ни был, — рявкнул правый самец. — Или мы разорвем тебя на клочки.

— Отец, я… — голос Тирсвада в мыслях вдруг стал неуверенным. И Динка явственно ощутила его чувства: отцы, воспитавшие его, тоже неузнали своего приемного сына.

— Папа и папочка! — взвизгнула вдруг Лири, ужом просочившись между лап Тирсвада, и бросилась прямо на оскаленные пасти.

— Лири стой! — приказ раздался с двух сторон. Рявкнул Тирсвад, и, одновременно с ним, потребовал остановиться левый самец.

— Папа? — прошептала Лири и в ее голосе зазвенели слезы. — Это я, твоя дочь!

— Лири, девочка моя, — смягчился левый самец, пряча клыки и потянувшись к ней носом. Но правый остановил его.

— Лири, иди попей воды, — велел он строго, но уже не так грозно, как до этого разговаривал с Тирсвадом. — Ты тоже! — добавил он, неприязненно оглядывая Тирсвада.

Лири метнулась влево и скрылась из поля зрения. Сразу же послышался плеск воды. Похоже, там за углом у самого входа был прорыт сосуд. Тирсвад не двигался с места переводя взгляд с одного отца на второго и ожидая, когда Лири напьется. Но она пила и пила. Динка подумала о том, что надо было напоить ее еще там, у реки. Ведь она давно была больна и явно страдала от жажды.

— Ты кто такой? — хмуро спросил правый самец, убедившись, что Лири пьет воду, и вновь сосредоточившись на незваных гостях.

— Я Тирсвад, твой сын, — ответил Тирсвад, глядя ему в глаза. — Я должен увидится с матерью. Пропусти меня к ней.

— Тирсвада мы давно похоронили и оплакали, — холодно отозвался самец. — А тебя я не знаю. Убирайся прочь, самозванец.

Лири, напившись, прошмыгнула между охраняющими вход самцами и скрылась в недрах пещеры. Динке захотелось закричать ей вслед: «Эй! Здесь же твой брат! Ты узнала его! Мы спасли тебя от болезни, скажи об этом своим родителям!». Но, оказавшись в безопасных стенах родной пещеры, под защитой отцов, девица разом забыла о Тирсваде и помощи, которую ей оказали. И Тирсвад молчал, не пытаясь призвать ее в свидетельницы.

Внутри пещеры послышалась возня, скулеж, всхлипывания и незнакомый женский голос, прерывающийся рыданиями Лири, которая, захлебываясь, рассказывала о своих злоключениях. Всех слов разобрать не удавалось, но вот имени Тирсвада там слышно не было. «Чудовища», «чужаки», «хотели убить меня», «пытали», «схватили Нейду и Вирку» — немного из того, что Динке удалось услышать.