Книга Узы Стаи, страница 284 – Юна Ариманта

Он куда-то пошел, а потом отнял Динку от своего тела, укладывая на что-то мягкое. Динка недовольно скуксилась, но тут ей в губы ткнулся сосок материнской груди. Поерзав, она обхватила его губами и, едва почувствовав сладкое материнское молоко, наполнившее рот, растворилась в блаженном забытьи.

Дорога судьбы

— Динка, просыпайся. Ну просыпайся же, — чьи-то руки бесцеремонно тормошили ее, в губы ткнулась ложка с бульоном. — Открывай рот.

— Отстань, — Динка попыталась оттолкнуть настойчивые пальцы, сжимающие ее щеки.

— Оставь ее! Дай ей еще немного подремать, — послышался сбоку еще один голос.

— Черта с два! — рассерженно рявкнул ее мучитель, и она узнала голос Штороса. — Открывай глаза немедленно!

— Не ори на меня, — проворчала Динка, послушно открывая рот и глотая густой наваристый бульон.

— Знал бы я, чем старая карга будет тебя пичкать, ни за что не оставил бы тебя с ней, — рыкнул Шторос, сжимая ее плечи до боли вместо того, чтобы просто придерживать. Он был так зол, что его аж потряхивало, а его эмоции так и прорывались в Динкино сознание. Динка чувствовала его страх, беспомощность и одновременное желание рвать и метать, уничтожить любого, кто заставил ее плакать. Но направить злость было не на кого, все виновники ее горя давно уже были мертвы. Поэтому он злился на Кайру, которая имела к ее слезам лишь косвенное отношение.

Динка открыла глаза и посмотрела в его встревоженное лицо, с подрагивающей верхней губой, из под которой выглядывали клыки.

— Моего отца звали Динэйр, — прошептала она, глядя в изумрудные глаза. — Он был варрэном-полукровкой, и прожил в нашем мире около одного шегарда. Он умер от того, что сила покинула его тело. Я не убивала его… Но, я могла бы его спасти, если бы… Если бы я поделилась с ним силой, он был бы жив! — из глаз Динки вновь полились слезы.

Шторос молча смотрел на нее, но Динка была уверена, что он понял ее. Она очень хорошо помнила их разговор на крыше под звездами, когда она рассказывала ему о том, что убила отца собственной силой.

— Я убила не отца, а отчима. А мой отец был совсем не такой. Он был… — Динка устало прикрыла глаза, вызывая в памяти образ того невероятно-красивого мужчины, который держал в руках ее сразу после рождения. — Самый лучший на свете, — закончила она неловко, открывая глаза и снова вглядываясь в лицо своего мужчины.

Шторос глубоко вздохнул, отпуская напряжение, и, усадив ее между своих колен, прижал к груди, успокаивая. Морок сна, навеянного коварной травой, постепенно отступал. Динка откинулась на грудь Штороса и осмотрелась вокруг. В углу Хоегард о чем-тожарко спорил с Кайрой. Кайра рычала на него, скаля беззубую пасть, а он мягко увещевал ее. Тяжелое пушистое покрывало, окутывающее ее ноги, оказалось Тирсвадом, дремавшим рядом в истинном облике. Дайма нигде не было.

— Он задержался с Гуртугом, — заметив, что Динка встревоженно вертит головой, ответил Шторос, опережая ее вопросы. — Они обсуждают детали похода.

— Похода? — встрепенулась Динка. После пробуждения, воспоминания опять подернулись дымкой, как предутренний сон. Эмоции погасли, и картинки поблекли. Но вернулись насущные проблемы, которые тревожили ее последние эреше. — Мы идем к белым?

Шторос досадливо поморщился.

— Одни неприятности от тебя, козочка, — произнес он недовольно. — То по своей воле дышишь ядовитой травой, то рвешься воевать наравне с мужчинами. Чего тебе не хватает?