Книга Узы Стаи, страница 268 – Юна Ариманта

Дайм лежал у ее головы точно в той позе, что и тогда, когда она на него кричала. В том, что он не спит, она не сомневалась. Разве уснешь, когда на расстоянии вытянутой руки такое происходит? Но и поучаствовать в общем удовольствии он почему-то не пытался. Сердится на нее? Динке стало стыдно за свои выпады в его адрес. Он всего лишь пытается уберечь то хрупкое равновесие, которого они, наконец-то, достигли.

Динка протянула руку и нежно погладила его мускулистое плечо. Дайм повернул голову и посмотрел на нее совершенно ясным взором.

— Прости меня, — прошептала Динка. — Я была груба...

— Прогуляемся? — вдруг предложил Дайм, внимательно разглядывая ее лицо.

— Давай! — обрадовалась Динка. Спать не хотелось, а лежать среди спящих мужчин, боясь их потревожить, было скучно и утомительно.

Не превращаясьв истинный облик, они, крадучись, выбрались из пещеры. Дайм остановился и посмотрел на нее сверху вниз своими желтыми глазами. Динка почувствовала, как внутри все трепещет от непонятного волнения, а кожа покрывается мурашками. То ли от свежести наружного воздуха после тепла горячих мужских тел, то ли от этого пронизывающего насквозь взгляда.

«Все-таки сердится», — сделала Динка неутешительный вывод. В суматохе сменяющих друг друга событий им почти не удавалось побыть наедине. И сейчас Динка почему-то чувствовала себя странно, отведя взгляд и неловко обняв себя руками.

— Замерзла? — тихо спросил он, надвигаясь на нее и закрывая свет обеих лун. Динка отрицательно покачала головой, разрываясь между двумя одинаково сильными желаниями — прильнуть к нему всем телом, чтобы разрушить внезапно возникшую неловкость, и сделать шаг назад, чтобы увеличить дистанцию.

Почему она хотела отстраниться? Дело было в вопросе, в котором они с Даймом так и не пришли к согласию. Было очевидно, что варианта лишь два, и кому-то из них придется подчиниться. Но Динка понимала, что, если она сейчас упадет ему на грудь, то свою точку зрения ей не отстоять. А сдаваться она не собиралась. На кону стояли сотни жизней ни в чем не повинных существ. Динка, набрав в грудь воздуха, сделала шаг назад. Дайм продолжал испытующе смотреть на нее, но она опустила голову, упрямо поджав губы и избегая его взгляда.

Дайм кивнул, словно признавая ее право не хотеть его объятий, и не спеша двинулся прочь от пещеры. Динка немного помедлила, глядя в его широкую спину, а затем поспешила следом.

Дайм шел впереди, ступая босыми ногами по острой каменной крошке. Динка торопилась за ним, ступая на носочках и тщательно выбирая место, куда дальше наступить. Давно прошли те времена, когда она в человеческом облике не знала никакой обуви и бегала босиком по любой поверхности. За время, что она провела в зверином обличье, кожа на ее человеческих ступнях стала нежной и чувствительной, как у младенца. Острые камешки, впивающиеся в ноги при каждом шаге, причиняли терпимую, но все-таки ощутимую боль.

Дайм подошел к обрыву и остановился, облокотившись о скальный выступ справа от себя. Динка приблизилась к краю каменной площадки за ним следом и с восхищением оглядела открывшееся ей зрелище. Отсюда открывалсявид на бескрайнюю равнину, по которой проходила граница серых с другими племенами.

Дайм стоял молча и невидящими глазами смотрел в темное небо, которое отсюда казалось огромным куполом, накрывшим равнину, с двумя одинаковыми круглыми отверстиями посредине. Динке вдруг вспомнилось, как когда-то он также смотрел на звездное небо, стоя на открытой веранде постоялого двора. Она почему-то очень отчетливо помнила свое желание прижаться к его ноге и свою нерешительность.