Книга Из Злодейки в Толстуху, страница 92 – Ева Кофей, Елена Элари

— Нет, и она классная! И папа тоже. Папа даже лучше. И ничего платить он не будет. Мама сказала, что и копейки у него не возьмёт. А он обиделся и ответил, что она его этим унизила и добила. Но, — прикрывает Алиса рот ладошкой, — это секрет был...

— И нужен он нам униженный и добитый, ещё и с прицепом... — тянет Володя.

— Ты тоже прицеп! — тут же находится она.

— Я через пару лет съеду, не волнуйся.

— А я с вами жить и не собираюсь!

— Боже, да мне плевать на самом деле. Нам необязательно дружить.

И он вдруг ей вполне себе обаятельно улыбается.

— Честно? — спрашивает она с искренним облегчением и даже выглядеть начинает более милой и расслабленной. — А то меня сюда отправили. А ты таким... сердитым показался, — и Алиса протягивает ему шоколадку.

— Я не сердитый, я недоумевающий. Но ты мелкая. И не поймёшь.

Шоколад он забирает полностью.

— Недоумевающий, значит, что-то не понимаешь и ты, — садится она рядом с ним, пытаясь открыть бутылку лимонада.

— Так сколько тебе?

— Ну... например, восемь.

— В смысле, например?

— Ну вот так, типа я назвала и нет. А то мама говорит, что лучше не называть.И что в женщине должна быть загадка.

Он смеётся странно. Так что можно заметить, что голос у него чуть-чуть ломается.

— Я ж тебе типа брат на одну ночь.

— Не поняла, — признаётся Алиса, но при этом щёки её, отчего-то, алеют.

Володя не отвечает. Он выходит из комнаты, чтобы перехватить что-нибудь на кухне и проверить мать.

Которую застаёт танцующую со своей гостьей под какой-то старый шансон.

— Чего это тут? — переводит взгляд на Артёма.

— Я сам не понял, — признаётся он на манер Алисы и разводит руками.

Они с Маринкой обсуждают литнет, мужчин и магию. Пока Изида не засыпает за столом напротив ноутбука, смачно похрюкивая. Собаки всё ещё подвывают, так что Володю вместе с Алисой отправляют выгулять их во дворе. Мопсам много не надо, тем более зимой — десять минут, и можно снова по клеткам рассаживать.

Они с Алисой выходят в колючий ночной воздух. Псы далеко не разбегаются, над головой ярко сияют звёзды. Пока их не затмевает взорвавшийся алым салют.

— Красиво, — тянет Володя, глядя в небо.

— Да, — выдыхает Алиса, — но шумно... А можно собаку на руки взять?

— Зачем? — он снова приподнимает чёрную кустистую бровь.

— Чтобы пожалеть, — пожимает она плечами. — Вон того, чёрненького. Они ещё щенки, да?

— Нет, они плодятся. Типа дома не могла пожалеть? Обязательно это делать, когда пёс хочет посрать?

— Фу, — кривится она и спешно отступает от мопса. — Хочет? Откуда ты знаешь, что хочет?

— Они же сутки в клетке сидели, дура! Они мешаются, мать их запирает — так проще... А мне кажется, что их можно даже за собак не считать. Я вот хочу волкодава.

Алиса супится, глаза её начинают слезиться.

— Зачем обзываться?! И собак мучить! Я всё, — трёт глаза, что на морозе начинает пощипывать, — всё папе расскажу.

Володя едва заметно качает головой и достаёт из кармана пачку сигарет.

— Испугается твой отец и свалит как миленький на завтра.

Он закуривает.

— Чего испугается? — Алиса смотрит строго и пристально, так, что, казалось бы, он вот-вот и подавится дымом.

— Отойди подальше лучше... Она у меня хорошая, умная. Но странная, себе на уме. Это всех отпугивает. Карты, собачки, рыжие волосы. Она вообще к себе нечасто зовёт вот так, не такая... Понадеется сейчас, потом страдать будет.