Книга Вышедший из ночи, страница 28 – Елена Элари

Карнэ резко выдернула руку из груди ведьмы, и Офелия с ужасом увидела, как белые пальцы богини кошмаров сжимают её кровоточащее сердце, а кровь, чёрная жгучая кровь, забрызгала каменные, покрытые плесенью стены.

Боль, пульсирующая и беспощадная, поселилась в груди ведьмы, вместо сердца стала гнать по венам кровь, и Офелии показалось, будто по её телу прошлось пламя. Она закричала и проснулась от собственного голоса.

Мгновение ведьма не могла понять, находится она в кошмаре или наяву у себя в камере. Она лежала на дощатом полу, руки её были в железных кандалах, но уже не таких тесных, сдавливающих почерневшие запястья. Рядом с Офелией кто-то сидела на корточках, и ведьма со страхом вжалась в стену.

— Не бойся, — услышала она голос Джека. — прости, что напугал… Ты кричала во сне, я зашёл проверить, как ты, и мой факел погас… от тебя рванул порыв ледяного воздуха, который и меня чуть с ног не сбил, и вот, ты проснулась.

— Джек… — ей было тяжело говорить, но ведьме показалось, что его имя очень приятное на вкус, поэтому она ещё несколько раз повторила его. — Джек… Джек… — Офелия резко подалась вперёд и неожиданно вцепилась перебитыми грязными пальцами ему в рубашку, — прошу не оставляй меня! А лучше дай уйти! Или сними кандалы! Я хотя бы попытаюсь защитить магией свой сон! Карнэ убьёт меня! Она убьёт меня… Я умру…

Джек поднялся на ноги, и Офелия медленно сползла на пол, но прежде, чем она упала, палач взял её за локоть и, приподняв, обнял пленницу, вдохнув запах её светло-серых волос, которые пахли кровью и пылью.

— Прости меня. Прости… — он аккуратно опустил её на пол и вышел из камеры, оставив Офелию в темноте. И вскоре, поддавшись слабости и сну, ведьма вновь оказалась во власти Карнэ.

Закат окрасил землю в пурпур, листва деревьев шумела на ветру, зелёная трава приглушала топот копыт. Онар с Ароном возвращались во дворец с конной прогулки. Сначала царевна беспокоилась о ранах Арона, время от времени спрашивала его о самочувствии, предлагала отменить прогулку, но он лишь отмахивался и говорил, что отдохнул и ему намного лучше. Вскоре Онар поняла, что он сказал чистую правду, ну не может человек, которому плохо, так веселиться! Они проехали аллеи сада, выехали в лес, что входил во владения Илиндора, затем катались мимо полей, смеясь и вспоминая детство. Устраивали пикник на поляне, заросшей клевером.

И вот, пора возвращаться во дворец. Сколько раз трава, устилающая дорогу, была примята ногами, колёсами повозки, копытами, но всё равно зелень не уступала место песку и камням, она упрямо поднималась и росла дальше.

— А помните, как в детстве мы пробрались ночью на кухню и съели почти всё варенье, что там нашли? — Арон улыбался и выглядел очень забавно: его белые как лён волосы растрепались, да в придачу в них застряла листва, о чём Онар предпочла промолчать и молча любоваться этим.

— Помню, конечно! — она украдкой проверила рукой свою причёску и с облегчением поняла, что её волосы в порядке, они по-прежнему аккуратно собраны в высокий хвост. — А потом я заснула на твоём плече. Надо же, мы спали на полу, представить только!

— Вы спали, а я и глаз не сомкнул, — Арон поехал немного медленней, ни ему, ни Онар не хотелось спешить.

— Почему ты не спал? — пчела села ей на плечо, и царевна смахнула её с тонкой воздушной материи блузки, которую стягивал коричневый корсет с чёрной шнуровкой.