Книга Вышедший из ночи, страница 128 – Елена Элари

— Согласна, — повторила Офелия, и тьма поглотила её.

Казалось, что даже солнце стало тусклым. Часть Северного леса, где находилось пристанище Рыцарей ночи, погрузилось в густую, всепоглощающую тишину. Ведьма, побледневшая, с залитым кровью лицом, с израненными руками, поднялась с земли. Никто не решился встать на её пути, остановить или окликнуть Офелию. В её глазах, которые полностью затянула чернота, горела демоническая злоба. Сейчас Офелия полностью себе не принадлежала и все понимали это.

Свободу или проклятие обрела ведьма, но она, наконец, ушла.

Земля, до конца не потерявшая за ночь накопленное днём тепло, стала горящей, и её лесные запахи, попавшие в заключение ветвей деревьев, обернулись для Роук мучением. Сухие сосновые иглы, прошлогодняя листва, старый мох, дикие травы, всё вокруг словно душило её.

Она очнулась и в первое мгновение подумала, что в битве лишилась глаз, настолько сильную боль она ощутила, когда разомкнула веки, но оказалось, что это всего лишь солнечный свет лезвием резанул ей глаза. Роук лежала на животе и приподнять голову, чтобы отвернуться от солнца, у неё не было сил.

Она видела, как по её руке ползают муравьи. Грязные пальцы подрагивали, словно Роук хотела зацепиться за мягкую лесную землю. Порывистое дыхание сопровождалось свистом в груди, а во рту у Роук стоял тошнотворный вкус крови. Своя кровь казалась ей горько-солёной, пахнувшей ржавчиной.

— Ай… — она попыталась подняться, опёрлась на дрожащие руки и упала. — Больно, — сорвалось с её губ. Голос прозвучал жалобно.

Роук скосила глаза, посмотрела на ногу, которая насквозь была пронзена стрелой.

Потянувшись к стреле, Роук сдержала крик. От раны в спине каждое движение отдавалось ей резкой болью.

Наконец Роук удалось сесть и взяться за стрелу в ноге и медленно вытащить её из раны. Ногу залила кровь, и Роук чуть не вытошнило от боли.

Когда она откинула от себя стрелу, то несколько минут просто пыталась отдышаться. И вот Роук приготовилась к самому сложному, завела за спину руку, пальцы её сомкнулись на стреле, торчащей в лопатке, и Роук зарыдала. Так, заливаясь слезами, она буквально выдрала с себя длинную, напитавшуюся кровью, деревяшку. Выдрала и закашлялась. На пружинистую ото мха землю упали красные капли, Роук испугалась, что задохнется от наполняющей её лёгкие крови, но всё обошлось, и через какое-то время ей стало лучше. Она вновь попыталась подняться, и на этот раз у неё это получилось.

— Господин! — оступившись и упав на колени, крикнула Роук. — Господин, помогите мне, — она растёрла по лицу слёзы, всхлипнула, и уже совсем жалобно проговорила: — Вэриат, пожалуйста…

Но никто за ней не пришёл, никто не спешил на помощь. Роук пришлось встать и медленно пойти в сторону замка.

— Но вы ведь знаете, что мне плохо…

Взгляд её остекленел. Она представила, какДианрит поведала властителю тьмы о случившемся в лесу, а он ответил: «Но сейчас же жизни Роук ничего не угрожает, до Чёрного озера она к завтрашнему утру должна дойти, раны её успеют затянуться? Раз так, значит, сама справится». И, по правде говоря, Роук почти ни в чём не ошиблась, Вэриат действительно выслушал лесного духа, а затем, ничего не сказав, покинул зал Дианрит, но в его мыслях были примерно те же слова, о которых подумала его слуга.