Книга Жена для Императора морей, страница 10 – Ева Кофей, Елена Элари

— Любоваться! Ты либо помогай мне, либо иди, не отсвечивай. Не привлекай внимания.

Люба выдыхает.

Она на удивление умеет держать себя в руках. Сейчас нет смысла разводить панику, вытаскивать Маринку силой — тоже.

А то ещё обидится потом, как сиамская кошка.

Лучше проследить сейчас,чтобы всё было в порядке, а уж затем устроить ей взбучку. В отеле. При закрытых дверях. Когда у неё уже будут чёртовы ракушки.

— Ладно. Ты сама открыла или как? — встаёт Люба у двери.

— Да. Ну, как, я очень хорошо ручку потрясла, там что-то щёлкнуло и взламывать не пришлось, — отвечает она довольным голосом, будто иначе и правда сумела бы взломать замок, и заходит, наконец, внутрь. — Да ты не бойся, это ведь не кража.

— Четыреста восемьдесят за ракушку! — напоминает Люба, а сама вспоминает про бусы.

Она почти не ощущает их на себе и снимать будто бы лень.

И почему чужое не жжётся, как должно было быть у любого совестливого человека?

— Нет, так не пойдёт…

Если хозяйки нет на месте, то она не узнает, сколько они стоят. А ценника точно не было. Придётся их оставить.

Люба пытается расщёлкнуть замочек, но ничего не выходит.

Маринка тем временем заходит за прилавок, копается в поисках ракушек и… не находит их.

— Люб, помоги. Их нигде нет.

Смятые в руке деньги она успевает положить возле кассы и, похоже, забыть о них.

— Она же собиралась куда-то… Если там нет, то она взяла с собой. И русала тоже нет, заметила?

— ДУШОНКИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ, — доносится вдруг неизвестно откуда утробный голос.

Маринка вытягивается стрункой и бледнеет.

— Она вернулась…

И бросается к двери, убегать.

«Голос-то мужской… вроде», думает Люба.

Но эта ремарка никак не делает поведение Марины странным. Бежать — правильное решение.

Краем глаза она замечает расплывчатые тени, сердце мгновенно оказывается в пятках.

Едва удаётся из-за паники не выбросить казённый зонт.

Когда лавка остаётся далеко позади, Маринка останавливается и оборачивается в поисках подруги.

— Фух, ты успела, — вытирает она ладонью пот со лба. — А я уже боялась, что придётся возвращаться за тобой. Фух… Всё, ну в, — ругаться ей пришлось отучаться, а то нехорошо, если вдруг услышит сын, —… сама знаешь куда, такой отпуск. Я в номер, отсыпать недоспанное.

— А ну стоять! — рявкает Люба. — Объяснись!

— А? — непонимающе хлопает ресницами. — Ты про помаду?

Люба складывает руки на груди.

— Какую ещё помаду?

— Розовую, твою. Я пару раз взяла. Но ты не из-за меня тогда ангиной заболела, честно!

— Может, герпесом? С каким пор ты вообще клептоманка у меня?

— Ноя не крала! Я пару раз всего накрасилась. Такого ты обо мне мнения, значит? — обиженно дует губы. — Мы ведь на отдыхе, так нужно отдыхать, веселиться! И я вроде не особо за рамки выхожу. Я ведь деньги… — она хлопает себя по карманам джинсовых мини-шорт. — Чёрт! Деньги там оставила.

— Слушай, я тоже рассталась с парнем, — хоть она и именно, что сама рассталась и именно, что с парнем, а не мужем — и без совместно нажитых детей. — Но я ведь не пускаюсь во все тяжкие! Не за мной гоняется толпа мужиков!

— Они… Я… — Маринка захлёбывается воздухом от возмущения, в глазах её начинают блестеть слёзы. — Да что я сделала-то? — спрашивает уже совсем жалобно. — Это случайность была. А с ракушками… Ну дура я, что теперь?

Люба кивает. Ком застревает в горле от голоса подруги. Что ж такое-то…