Онлайн книга «Рок небес»
|
Мы с Флоренс притащили скамейки из кухни и стулья из медицинского модуля. Я выбрала место в заднем ряду между Бенкоски и Флоренс. Прямо передо мной между Кэм и Леонардом сидел Рафаэль. Он держал спину такой прямой, что на это было больно смотреть. Перед ним, посреди грядки с редиской, мы соорудили что-то вроде погребального костра. Мы не собирались ничего сжигать. Но все равно использовали небольшие коробки и дверцу шкафчика, чтобы создать приподнятую поверхность над мягко колыхающейся зеленью. Кэм завернула Терразаса в саван. Его тело лежало на доске, немного напоминая мумию. На углу савана, который закрывал его лицо, Флоренс вышила синей ниткой, выпущенной из его мундира, простой католический крест. Я взяла несколько старых перфокарт и отчетов, разрезала их, загнула края и скрутила цветы. Серо-бежевый бумажный букет мы положили ему на грудь. Мне кажется, что, оказавшись так далеко от дома, мы изо всех сил цеплялись за любые доступные ритуалы и способы утешения. Хотя Терразас был католиком, я прочитала ему поминальный кадиш. Мы все могли попрощаться с ним. С Руби мы такой возможности были лишены. Точнее, таков был приказ. Как бы то ни было, я думаю, что нам всем это было нужно, и была искренне благодарна Паркеру за то, что он проигнорировалприказы ЦУП. Грэм и Уилбурт закончили играть. Тишину нарушали только тихий шелест листьев и звуки нашего собственного неровного дыхания. Паркер встал со своего места в первом ряду и подошел к телу Терразаса. – Не существует верного способа оплакивать чей-то уход. Но мы можем его помнить. И мы помним его очень хорошо. С Эстеваном Терразасом я познакомился во время войны. Мы тогда были на базе в Нормандии, заправлялись. Я флиртовал с девушкой, которая оказалась его сестрой. Несмотря на то, что я был выше его по званию и что они были во Франции на правах беженцев, он… намекнул, что я зря это делал, – Паркер криво улыбнулся и на мгновение встретился со мной взглядом. – Я всегда буду помнить, какой у него мощный правый хук. А еще я буду помнить, каким он был бесстрашным и верным. И каким payaso он бывал с друзьями. Я горд тем, что он был моим вторым пилотом. И еще больше горжусь тем, что он подарил мне свою дружбу. Спина Рафаэля передо мной напряглась. Его плечи перестали двигаться, и, я думаю, он затаил дыхание. Я потянулась вперед и положила руку ему на спину. Рафаэль наклонился назад, и тут окружавшая его скорлупа спокойствия треснула. Он согнулся пополам и сжал рот обеими руками, но даже это не помогло сдержать рвавшийся из него крик. Кэм повернулась, но прежде чем она оказалась рядом, Бенкоски уже обнимал Рафаэля своими длинными руками. Кэм притянула к себе их обоих, и они сжали Рафаэля в объятиях. Леонард проскользнул вперед и присоединился к ним, что побудило меня сделать то же самое. Все десять человек сплели вокруг Рафаэля объятия, замерев в неудобных позах и сгорбившись над скамейками, стульями и друг другом. Мы словно пытались создать своими телами щит, отражающий горе. В подобные моменты не замечаешь ни минут, ни дыхания, ни чего-либо еще, кроме волн боли, которые проходили через нас и отступали. Рафаэль был не единственным, кто плакал. Я была тому эмпирическим доказательством. * * * В условиях невесомости у гробоносцев роль не такая, как на Земле. |