Книга Рок небес, страница 115 – Мэри Робинетт Коваль

– Ну, это мы все делаем. Я тут чинила унитаз…

– Эльма, замолчи, – Леонард скомкал телетайпную бумагу: – Ради всего святого, замолчи.

Сердце у меня билось уже с космической скоростью, а на шее под волосами выступили теплые капли пота. Леонард ведь даже голоса никогда не повышал.

– Я просто…

– Я стараюсь помнить о том, что ты хочешь как лучше. Но прямо сейчас я не могу слушать торжественные заверения белой женщины с добрыми намерениями. У меня нет сил тебя переубеждать, равно как и притворяться, будто бы я счастлив и доволен своей жизнью.

– Прости, – я впилась пальцами в бока: – Прости. Я ведь только пытаюсь помочь.

– Помочь? – Флоренс сложила шитье. – Ты можешь помочь, если заткнешься вместо того, чтобы демонстрировать откровенное невежество.

Терразас хмыкнул.

– Ты так говоришь, как будто она де Бер. Если вы вдруг не заметили, уборка корабля входит в наши обязанности.

– И ты туда же? А ты приглядись в понедельник к списку дежурств. И попробуй мне сказать, что в нем нет никакой несправедливости, – она засунула шитье в сумку на талии: – А теперь прошу меня извинить, мне нужно идти в прачечную.

Это уже просто смешно. На корабле нас было всего семь человек. У нас не было уборщика, который делал бы все это за нас.

– Но мы все занимаемся уборкой. Это часть технического обслуживания.

– Да, – Леонард ударил сложенной газетой по ладони: – Да. Мы все занимаемся уборкой. Но вы все выполняете и другие задачи, связанные с обслуживанием корабля. А мы с Флоренс – нет.

Рафаэль сказал:

– Он прав. Леонард проходил подготовку, чтобы помогать мне в техработах, но ЦУП каждый раз пихает в список дежурств Эстевана,который сам учился у Леонарда.

Терразас повернулся к нему, удивленно подняв брови.

– Я думал, тебе нравится со мной работать.

– Нравится, – уши у Рафаэля залились краской, – но дело не в этом. Этим должен заниматься Леонард.

– Спасибо.

Леонард хмуро взглянул на смятые страницы.

Я повернулась к Рафаэлю и Терразасу. Уж не знаю, чего я от них ждала. Заверения в том, что я вовсе не ужасный человек? Подтверждения того, что все-таки ужасный? Лицо у Рафаэля было таким уставшим, словно он весь день провел в лаборатории нулевой плавучести. Он сжал губы, повернулся к Терразасу и улыбнулся. Вроде бы. Во всяком случае, уголки рта у него поползли вверх.

– Ты хотел, чтобы я что-то выучил. Что там была за песня?

Дышать было больно. Я закусила щеку. А потом развернулась, оттолкнулась и вылетела в коридор.

И поскольку я все-таки была профессионалом, то успела добраться до гравитационного туалета в кольце, прежде чем меня вырвало.

* * *

Из туалета я поднялась по коридору к коммуникационному модулю. Я сочла, что шансы обнаружить там Паркера или Камилу невелики, и мне правда повезло: в модуле было пусто и темно. Закусив нижнюю губу изнутри, я на минуту зависла в дверном проеме. Здесь был телетайп. Ниточка, связывавшая меня с Натаниэлем. Мне хотелось ему все рассказать, но еще мне не хотелось его тревожить. Но ведь… я обещала быть с ним честной, и тот факт, что нас разделяло 97 миллионов километров, не отменял моей клятвы.

Я пролетела в проем и подплыла к устройству, заняв удобное для работы положение. Вытянула ноги и зацепилась ими за поручень, чтобы оставаться на месте.

Книги Киплинга у меня с собой не было, поэтому я использовала слово, которое мы использовали в прошлый раз. «Носорог».