Книга Академия палачей, страница 61 – Настя Ильина

– Что это? – спросил мальчишка, с опаской глядя на половинку кулона, подаренного мне мамой.

– Он поможет тебе выдержать боль! Мама обещала, что он придаст сил. Возьми. Я разделила его с тобой. Завтра будет твоё наказание. Если выживешь, сможешь уйти. Этот камень поможет тебе. Сжимай его в своей руке. Он поглотит часть боли и придаст тебе сил.

Мальчишка принял кулон, хоть и не доверял мне.

– С чего тебе помогать мне?

– Ты ребёнок, как и я… Сомневаюсь, что ты на самом деле смог бы сделать что-то плохое. Прости, мне нужно уходить.

Воспоминание исчезло, а следом появилось другое. У меня всё внутри перевернулось, ведь это был первый раз, когда я увидела отца в такой ярости.

Отец отвесил мне пощёчину, от которой я отлетела в сторону и упала. Из носа потекла кровь, но это никого не волновало… совсем никого. Мрачный как грозовая туча, отец надвигался на меня.

– Это ты помогла ему? Конечно, ты! Отдала половину кулона матери! Мелкая дрянь! В таком случае его боль ты разделишь тоже! Тридцать ударов плетью ей и не жалейте!

Охранник отца схватил меня за шкирку, волоком вытащил на улицу и поспешил привести в действие наказание. Казалось, что умру на месте. Я не плакала, только до крови разжёвывала губы и мысленно молила мамочку забрать меня к себе. Каждый удар наполнял отчаянием всё сильнее. Я теряла сознание, но быстро приходила в себя. Плеть вонзалась в детскую плоть, разрывая её на части, но камень помог. Наверное, я бы умерла от боли, если не он. Истекая кровью, я не могла даже встать на ноги, а отец велел забросить меня в комнату, лишённую гравитации.

– Если выживет, я прощу её! – сухо отчеканил он.

И я выжила. Но вместе с жизнью, данной мне как второй шанс, в груди появилось новое, незнакомое мне раньше чувство, – глубокая ненависть к родному человеку.

– Тавертон! – послышался голос капитана Рейгана справа.

– Аю, убери воспоминания, – попросила я хрипящим голосом, вытерла слёзы со щёк и обернулась.

– Капитан. Я снова пропустила что-то? – стараясь дышать глубже и скрыть слёзы, спросила я.

– Что это было? Я не должен был видеть, но твои воспоминания… За что отец так сурово наказал тебя?

– Это не имеет значения, капитан. Вероятно, уже тогда я исполняла истинный долг палача, раз получила наказание за свой поступок.

Мнеподумалось, что генерал был прав… Даже если по ту сторону баррикады окажется кто-то близкий тебе, следует продолжать бороться за правду. Я ни о чём не пожалела тогда и надеялась, что мальчишка выжил… Пусть я ничего больше не слышала о нём. Мне хотелось бы думать, что эта жертва оказалась ненапрасной, и отец последовал уставу, отпустив его. Он должен был отпустить того, кого считал шпионом, если он выживет от ударов электрической плетью. Теперь мне подумалось, что его наказание было куда суровее моего. Справился ли он?

– Ты спасла мальчишку, которого твой отец назвал врагом. Почему так поступила?

Он видел всё? Как долго стоял там?

– Я не считала его на самом деле виновным. Он мог умереть, если бы я не разделила с ним камень. Капитан, вы не должны были видеть это… Я думала, что нахожусь здесь одна. Прошу, сделайте вид, что не стали случайным наблюдателем.

Ксавьер о чём-то глубоко задумался. Он словно погрузился в свои мысли, потому что не сразу отреагировал на моё обращение.