Книга Пташка, страница 40 – Ксения Скворцова

– Ты успела обжиться?

После улыбчивого и приветливого Айфэ трудно было вновь смотреть в бесстрастные глаза его отца.

– Да, благодарю тебя.

Девушка едва удержалась, чтобы не добавить «господин». Фиргалл выглядел столь величественно, что она ощущала себя жалкой просительницей в княжеских палатах. Неприметный дорожный наряд остался в прошлом, и нынче сид был облачен в черный шелк и сверкающее шитье. Схваченные сзади волосы безупречными волнами спускались на плечи.Серебряные наручи^[40] и перстни подчеркивали холеность рук. Вернувшийся к своему привычному облику Фиргалл показался девушке еще более чужим, чем строго и без излишеств одетый незнакомец, месяц назад вторгшийся в ее жизнь.

– Пришла пора поговорить. У тебя было время. Обдумала ли ты свое будущее?

Гнеда несколько раз моргнула, сбитая с толку его напором. Конечно, она не могла не размышлять о своей судьбе, но едва ли ожидала, что сид станет учинять ей допрос. Опустив глаза и прокручивая подарок Катбада на пальце, девушка, кашлянув, ответила:

– Ты сказал, что все дороги открыты мне, но… Мой отец мертв, и у него не осталось родичей. Мой дед жив, но не желает знать меня. Двоюродный брат хочет сжить меня со свету. Что ж, я не понимаю, какие дороги ты имел в виду. Мне некуда идти, и остается только спрятаться.

По лицу Фиргалла проскользнула презрительная усмешка.

– Тебя насильно лишили родителей, крова, собственного имени, а ты желаешь трусливо отсидеться? Ты хоть понимаешь, что можешь стать княгиней Ардгласа?

– Я не думала об этом, – прошептала Гнеда, не поднимая глаз от собственных коленей. Ей недоставало украс родной понёвы. В новой одежде, надетой по приказу сида, девушка чувствовала себя самозванкой.

– Так подумай! – раздраженно бросил Фиргалл.

– Но ведь для этого, – тихо начала девушка, нерешительно обращая глаза на собеседника, – я должна выйти замуж.

– Пустяки, – отмахнулся сид. – Найти удобного мужа не такая уж и задача. Гораздо более легкая, чем завоевать расположение Аэда.

Щеки Гнеды залило горячей волной.

– А что, если я не желаю его завоевывать? Он отказался от меня, я не была ему нужна все эти годы. Зачем ему я сейчас? Зачем мне он?

Фиргалл слегка подался вперед и пристально посмотрел на Гнеду. Его губы сомкнулись в жесткую черту, очи сузились. Девушке стало неуютно под этим взором, и она опять принялась теребить кольцо, но сид выдохнул и откинулся на резную спинку. Когда Гнеда осмелилась вновь поднять глаза, на челе Фиргалла не было ни следа гнева.

– Я неправ. Нельзя требовать от тебя невозможного. Ты всего лишь сирота, выросшая в затерянной на краю света деревеньке. Испуганная девочка, желающая, чтобы все было как раньше, без страшных всадников и неприветливых незнакомцев. Все эти люди, князья и княгини, о которых я толкую, для тебя только бесплотные имена.

Гнеда приподняла брови. Наконец-то сид говорил что-то дельное.

– Нельзя в одночасье стать княжной Яронегой, если до этого всю жизнь была Гнедой из Перебродов.

Сид улыбнулся, и это вмиг преобразило его наружность. Такой Фиргалл – сильный, но великодушный – вполне мог быть родным отцом Айфэ. Его медовые глаза светились, располагая к себе и пробуждая желание понравиться. Гнеда почувствовала то же, что в тот краткий миг ночью у реки, когда на одно шальное мгновение приняла его за своего отца. Сердце защемило одновременно болезненно и сладко. Фиргалл не ее отец, но кто знает, может быть, он сможет заменить его? Если только она сумеет заслужить его любовь…