Книга Пташка, страница 102 – Ксения Скворцова

Узнать о самом князе толком не удалось. Его, по словам Сторони, видели мало и издали, в отличие от княжича Стойгнева, воспитанника Судимира и частого гостя в усадьбе.

Также, как с досадой поняла Гнеда, весь дом был переполошен их стычкой с молодым боярином, и с тех пор ни о чем другом и не говорили. Люди посмеивались над Бьярки, которого сумела одолеть щуплая девчонка, и, кажется, нечаянно Гнеда нажила себе врага. Впрочем, девушка и так догадывалась, что кроме Судимира у нее не было союзников в этом доме.

Гнеда коротала время за прялкой, которую нашла тут же, на лавке у окна. Вся горенка будто была устроена нарочно для нее, совсем как в Кранн Улл, и девушка подивилась такому совпадению. Можно было подумать, что и здесь готовились к ее приезду. Гнеда села за работу, чтобы унять тревогу привычным занятием, но оно плохо отвлекало от неспокойных раздумий. Руки сами по себе тянули нить, а в голове снова начинали роиться мысли и сомнения. Неожиданно дверь без стука отворилась, и на пороге, предваряемая служанкой, возникла высокая женщина с худым лицом и дородным станом. Ее голову венчал прихотливо намотанный убрус^[79], с узорчатого очелья на виски опускались жемчужные рясна^[80]. Багряный навершник^[81] поблескивал бисерным шитьем при каждом величавом движении.

Гнеда встала и поклонилась хозяйке дома. Боярыня переступила порог, небрежным кивком отсылая чернавку. Дверь закрылась,и Вышеслава остановилась, глядя на Гнеду прямо и спокойно, неторопливо перебирая белыми холеными пальцами шелковую косынку. Холодные серые глаза бесстрастно изучали девушку, и этот сухой взор смущал гораздо сильнее, нежели отвращение Бьярки или доброжелательная пристальность Судимира.

– Вот ты какая, – вымолвила наконец боярыня. – Благодарствую тебе, Гнеда, что не оставила в беде Судимира Брячиславича.

Тут она, к ужасу девушки, быстро и плавно поклонилась, да так, что, кажется, платок скользнул по полу. Но вот уже снова глаза Вышеславы оказались прямо напротив, и Гнеда засомневалась, не померещилось ли ей.

– Будь гостьей в нашем доме. Видно, – добавила она задумчиво, – сама судьба послала тебя нам.

– Благодарю тебя, госпожа, – ответила девушка, не переставая ни на миг чувствовать неловкости.

Гнеда была готова биться об заклад, что эта женщина желала бы никогда не встречать ее и уж тем паче не привечать в своем доме. В жене Судимира не было враждебности, но сквозило… неодобрение?

– Что же, выходит, ты выросла совсем сиротой? – спросила боярыня без намека на притворное сочувствие, какое Гнеде иной раз доводилось слышать.

– Да, госпожа.

Вышеслава лишь покачала головой.

– Дай знать, коли тебе что понадобится.

– Я… Я не привыкла сидеть без дела, госпожа. И не хочу быть приживалкой.

Гнеда опустила голову, ощущая, как краска заливает лицо, но через миг, поборов себя, снова посмотрела на боярыню. Вышеслава еле заметно усмехнулась одним уголком губ, и это движение напомнило ее младшего сына.

– Я вижу, и так не сидишь, – сказала она, показав на прялку. – Что ж ты еще хочешь? Лен с девками молотить или отаву косить?

– Я и то и то могу, – просто ответила Гнеда.

Вышеслава склонила голову чуть набок и тихонько хмыкнула, еще раз окидывая девушку взглядом.

– Мне сказали, что рана твоя зажила. Ты уже можешь вставать? Тогда нынче приходи вечерять с нами. Я пришлю чернавушку.