Книга Словно ветер среди иссохших ветвей. Книга 1, страница 165 – Таль Сэуль

Ее нынешний вид, как она в ясном сознании проходит через самые мучительные воспоминания, не издав ни единого всхлипа, был еще более душераздирающим. Должно быть, однажды она так уже плакала, когда этими дрожащими руками отдала ему кольцо. И эта глупость чертовски разозлила Киллиана.

Через некоторое время девушка перестала плакать. Киллиан придвинул к ней стул, сел и тихо протянул ей украшение.

– Держи.

В глазах Риетты была печаль, пока она молча смотрела на эрцгерцога.

– Будет лучше, если вы его просто примете. Если только оно не портит вам настроение.

Было несложно сказать, что ему неприятно, и вернуть украшение обратно. Но Киллиан не хотел этого делать. Если он скажет ей, что оно ему не нужно и она может делать с ним что захочет, то девушка просто уйдет, оставив его где-нибудь на видном месте. Поэтому он ответил иначе:

– Если бы это было что-то другое, если бы это не имело для тебя такого большого значения, я бы это принял.

– …

– Эту вещь я принять не могу. С самого начала ты не должна была давать это мне.

Риетта ответила спокойно:

– Находясь у вас, она принесет вам больше пользы, чем мне.

– Такие вещи держат при себе не потому, что в них есть польза. Для тебя оно ведь драгоценно.

Киллиан нахмурил брови.Хоть он и говорил раздраженным голосом, она не могла не заметить теплоту за холодным тоном. Риетта спокойно улыбнулась, будто совсем не боялась его гнева.

– Я попросила у Адель разрешения.

Наступила пауза. Риетта также добавила:

– Ах, Адель – это моя дочь, которая…

– Я знаю, – прервал девушку Киллиан.

Риетта продолжила, словно ее не интересовало, откуда он знает имя ее умершей дочери:

– Я бы хотела, чтобы у этой вещи было применение. И я бы совсем не хотела, чтобы оно бессмысленно устарело в моих руках из-за эгоизма.

Эгоизм? И это называется эгоизмом? Кто назвал бы так заботу о вещах, что дороги нам? Тем более если это памятная вещь любимого ребенка.

– Что за черт, – пробормотал шокированный Киллиан себе под нос.

– Конечно, это немного странно говорить самой, но… этому есть применение. Особенно в наши дни, когда вы много разъезжаете, то… – осторожно добавила Риетта.

– Она будет полезной, – повторил Киллиан, перебивая Риетту. – Да, мне уже сказали, что это драгоценная освященная реликвия, которую нельзя купить за деньги. А ты даже не заикнулась об этом тогда. Ты это…

Замолчавший Киллиан, словно проглотив что-то очень горькое, стиснул зубы и закрыл глаза. Когда Риетте нужно было объяснить, что это за вещь, она просто не смогла этого сделать. Если бы ее спросили, откуда такая священная реликвия и как ее сделали, она бы не ответила. Девушка наверняка думала, если он узнает, то просто не примет ее дар…

И в чем, черт возьми, был смысл? Риетта, должно быть, понимала, что Киллиан не пользовался украшением, ведь все время наблюдала за ним. Эрцгерцог же, ничего не зная, уже и забыл, что вообще получал от нее что-то.

«Но вы им даже не пользуетесь».

Если бы Риетта не сказала ему об этой вещи, он бы даже о ней не вспомнил. Если бы чума не пришла, а Святая Тания не осмотрела украшение, он бы никогда в своей жизни не узнал, что это священная реликвия.

И какой толк дарить ему такое?

Если бы он не поймал случайно того мерзавца и не избил его, то до конца своих дней не узнал бы, что это вещь значит для девушки.