Книга Непокорная ведьма, страница 123 – Кристен Чиккарелли

Колдовские символы вспыхнули, засияли ярким белым светом, заключая Руну в кольцо, будто в тюремную камеру. Только вместо стальных прутов вокруг была магия. Руна уже видела, как Крессида накладывает такое заклинание. Оказавшись внутри круга, выбраться было невозможно.

Крессида кружила вокруг Руны, и в руке ее появился хлыст. Он был подобен молнии – белый, сверкающий.

Крессида опустила край хлыста на землю и сощурилась.

– Думаешь, ты сумеешь защитить его от меня?

Она занесла руку и хлестнула Руну по спине, разрезав кожу от плеча до бедра. Все тело прошила боль.

Удар был такой силы, что Руна упала на колени.

– Как только я займу трон… – Шаги Крессиды эхом разлетались по комнате, пока она кружила вокруг своей жертвы. – Первым делом я выслежу Гидеона.

Новый удар хлыста разрывал ткань и плоть. Руне казалось, ее раздирают на части.

Она закричала, и из горла ее вырвался первобытный, животный крик, в котором она не узнала собственный голос. Это испугало ее не меньше, чем хлыст Крессиды.

Бежать было некуда. Она оказалась во власти развращенной ведьмы, жаждавшей ее смерти.

– Если убьешь меня, Сорен не даст тебе армию, – задыхаясь, вымолвила Руна, отчаянно пытаясь напомнить Крессиде, что вообще-то ее жизнь имела кое-какую ценность.

– Сорен в Кэлисе. И считает, что ты все еще в Новой республике, у похитителей.

Руну сковал ледяной ужас.

– Когда он узнает, что похитители тебя убили, он придет в такую ярость, что всю армию мне отдаст, и я смогу делать что захочу.

Следующий удар хлыста пришелся на плечо Руны. Она стиснула зубы, чтобы сдержать мучительные крики, которые так и рвались с языка. Из ран сочилась свежая кровь, пропитывая рубашку. Еще два удара – и кровь хлынула по спине.

Руна прижала колени к груди, свернулась комочком, прижалась лбом к полу. Старалась дышать, старалась прикрыть руками голову, оставляя открытой лишь спину. То была легкая мишень, и на нее пришелся основной град ударов, зато более уязвимые, более нежные места не пострадали.

Крессида хлестала ее, не зная пощады. Без устали. Кровь Руны насквозь пропиталарубашку, лужей растеклась по полу.

Ее кожа была объята пламенем. Все вокруг заволокло алое марево. Сдерживать крики больше не было сил.

Ее манила ласковая немота, сознание ускользало, и Руна готова была скользнуть в небытие.

Нет. Еще рано.

Удары Крессиды не прекращались, она так рассекла спину Руны, что кожа свисала лоскутами. Лежа в луже собственной крови, она не могла сдержать мелкую дрожь.

Крови было столько, что…

Кровь.

То, что делало Руну ведьмой. Источник ее силы.

Кое-что я все-таки могу сделать.

Даже под градом ударов она помнила о Гидеоне – и о его проклятье.

«Разрушить его может только кровь истинной любви жертвы, пролитая в жертвенном порыве».

Вот чего она ждала.

Удары прекратились – Крессида пыталась перевести дух, собраться с силами, чтобы потом раз и навсегда покончить с Руной.

С трудом удерживаясь в сознании, Руна вспомнила безымянные символы, необходимые, чтобы разрушить «Проклятье истинной любви». Приподнявшись на дрожащих руках, Руна окунула палец в липкую алую кровь и начала рисовать.

У нее не было шанса сказать Гидеону о своей любви.

Может, этого будет достаточно.

Она была слишком слаба, а потому рисовала дольше, чем следовало бы. Не успела она закончить второй символ, как Крессида вернулась к оружию.