Книга Дети павших богов, страница 20 – Карисса Бродбент

Мое недоумение перешло в ужас. Военная форма.

Моф сник:

– Ну… вас не было, а Элен учитель не из лучших, а две недели назад нампредложили кучу денег за…

– Ты завербовался, – тихо сказал Саммерин.

– Каким. Местом. Ты. Думал? – Макс начал тихо, но с каждым словом повышал голос. – Стоило Саммерину оставить тебя на две недели, и ты бежишь наниматься в солдаты?

Из всех известных мне жителей Ары Моф хуже всех скрывал свои чувства – я ощущала каждое движение его души и сейчас уловила, как радостное волнение превращается в обиду.

– Я… я просто подумал… вы с Саммерином оба служили, вот я и… подумал.

– Ты не подумал. Моф, это было глупо. Безрассудно.

– Я… я только…

– Что «только»?

– Макс, – тихо сказала я, тронув его за локоть.

Он выдохнул сквозь зубы.

Моф забегал глазами от одного к другому, остановил взгляд на Саммерине.

– Я думал, ты обрадуешься, – жалобно сказал он.

Саммерин изменился в лице, будто его ударили. Мне было не легче.

– Почему ты так думал? – спросил Саммерин, а Макс фыркнул:

– Обрадуешься! Нет, Моф. Мы были о тебе лучшего мнения…

– Макс. – Я ухватила его за запястье, и тогда он рывком обернулся ко мне. – Хватит.

Долю секунды он молча смотрел, и я видела все несказанные слова, которые повисли между нами. Потом он выдернул руку, отвернулся и зашагал по дорожке.

Моф, видно, с трудом сдерживал слезы.

– Простите, – тихо сказал он, похоже просто не находя других слов и сам не зная, за что извиняется.

Зато я знала. Я все поняла.

– Моф, дело не в тебе.

Я оглядела парнишку: вот он весь, круглолицый, почти ребенок, до персикового пушка на щеках еще не один год. Потом я наткнулась на взгляд Саммерина и поняла, что он думает о том же.

Мне было плохо, тошнило от злости. Не на Мофа, а на все, что его сюда привело.

Он просто ребенок.

И что дальше? Что сотворит с ним этот мир?

…Что этот мир сотворит с каждым из нас?.. – шепнул тихий голос в глубине сознания.

– Дело не в тебе, – повторила я и пошла за Максом.

Я догнала его далеко за домом. Он круто свернул с главной дороги к заросшей травой лужайке на краю поместья. Темнело, собиравшийся туман добавлял небу серости, а далекие горы превращал в силуэты. Перед нами простирался темно-зеленый лес, позади нависал дом.

Макс резко остановился, склонив голову, засунув руки в карманы, перед стеной деревьев. Мы постояли молча.

– Туда его не пошлют, – наконец тихо сказала я. – Или пошлют?

– Не знаю. Они его приняли. Если у них такая отчаянная нужда… – Он прочистилгорло. – В прошлый раз брали в солдаты четырнадцатилетних, под конец даже тринадцатилетних. Детей.

Я заметила, как он сделал движение к дому, будто хотел оглянуться через плечо, да передумал. Война забирала детей, не только вербуя их в солдаты.

Один миг, и его воспоминания – воспоминания Решайе – хлынули на меня. Кровь, огонь, ярость – и жизни всех детей Фарлионов смяты в одну страшную ночь, как лепестки под ногами.

Я потянулась к его руке, и он обхватил ее пальцами с неожиданной силой, словно цеплялся за нить, связующую с берегом его тонущий челн.

А может, все было наоборот.

– Вот ради чего все затевалось, – пробормотала я. – Чтобы посадить Зерита на трон.

– Я должен был видеть, к чему идет. – Макс закрыл глаза. – Но не увидел, конечно. Ничего не видел, будь я проклят, пока не стало поздно.

Я знала, он говорит не только о короне. Не только о войне. Не только о Зерите. Он говорил и обо мне. В моих мыслях зашевелился Решайе, и я вздрогнула.