Книга Дети павших богов, страница 167 – Карисса Бродбент

Я лежала на столе в незнакомой комнате, среди сваленного грудой хлама. Но смотрела только на того, кто стоял надо мной и сжимал мою руку. Я не замечала крови на руках и на чернеющей, изъеденной гнилью коже – темные прожилки дотянулись почти до локтей.

Я видела только Макса, который склонялся надо мной, – в распахнутых глазах темнота и слезы. Вторые веки закрылись, его магия свернулась, и мы упали друг в друга, прижались лоб ко лбу – обессилевшие от усилий и облегчения, потому что чувствовали биение двух сердец, отбивавших ритм волшебной песни о втором шансе.

Конечно, мы должны быть на том собрании. Это решили сразу. Ведь мы узнали здесь именно то, что хотели узнать. Теперь мы знали, что толкнуло людей на внезапное нападение, и представляли себе, что можно ему противопоставить.

Но оставался важный вопрос. Да, мы отправляемся туда. Но что будем делать, когда доберемся?

Мне противна была мысль о переговорах – ненависть пробирала меня до костей. После того, что они сотворили, мне хотелось крови.

Однако…

Убийство предводителей никак не поможет избежать новой войны. Поднимутся другие, займут их место. И тогда, по всей вероятности, уже мы станем добычей мести, вместо того чтобы обезглавить и рассеять их войска.

А кроме того… сумеем ли мы победить в таком сражении? Нас пятеро против невесть скольких людей, обладающих невесть какими силами.

– Мы их раздавим, – заявил Ашраи, когда разговор после многочасовых споров пошел по кругу. – Не понимаю, что тут обсуждать? Что еще делать с теми, кто вытворяет такое?

– Если и раздавим, – пробормотал Кадуан, – то лишь разожжем новую войну. Пока что мы для них – случайное препятствие. А тогда станем врагами.

Он все водил большим пальцем по нижней губе, и глаза его задумчиво смотрели в никуда.

– Я думала, ты, как никто, рвешься их перебить, – удивилась Сиобан.

– Победы я желаю еще больше, чем мести.

– Благородно мыслишь, – заметил Ишка. Он остановился у окна, лицо его жестко застыло. – Но боюсь, вскоре мы потеряем столько наших, что первое станет неотличимо от второго. Не будет мести без победы, а победа без мести потеряет смысл. И там, где мы окажемся, будет очень-очень темно.

Мы спорили много часов, пока не поняли, что в эту ночь ни о чем не договоримся. Тогда мы разошлись, но уснуть я даже не пыталась. Слишком громко кричали мысли в голове. Поэтому я выбралась на улицы столицы Нираи.

Движение жизни, так украшавшее город при свете дня, не затихло и среди ночи. Было уже поздно даже для самых заядлых ночных сов и слишком рано для самых ранних пташек. И все же птицы в ветвях упорно вели свои грустные песни, и ветер дышал в лозах.

Странно, сколько наших воображали это место опасным и грешным. Здесь было красиво. Я остановилась у цветущей лозы. Кажется, я видела такую накануне, но тогда лепестки были сомкнуты, будто спали. Теперь цветок раскрылся, небесно-голубые лепестки будто сиялив лунном свете. Я погладила их, вспоминая слова Ишки о здешнем народе – что они, едва родившись, начинают умирать.

Этого цветка завтра не станет. Разве он от этого менее красив?

У меня за спиной хрустнула ветка.

Я насторожилась. Это уже в третий раз. Два первых я списала на ветер.

Теперь уж без ошибки – за мной кто-то шел.

Я медленно обернулась. Позади ничего не было, только лунные пятна на мостовой и заплетенная плющом садовая ограда.