Книга Янтарь рассеивает тьму, страница 92 – Люцида Аквила

– Только о вопросе? А о знакомстве можно?

– Можно.

– Ладно. – Лин забрала тинчоу. – Вы правда так боитесь гнева моей мамы?

– А ты разве не боишься ее разозлить?

Девочка отвела взгляд в сторону, о чем-то усиленно размышляя, а затем кивнула.

– Боюсь. Маму лучше не злить.

С губ Люциана сорвался тихий смешок, и ласковая улыбка тронула его губы.

– Рад, что мы договорились, – прошелестел он.

Девочка обернулась, но не увидела золотого человека в серебряных одеждах.

Люциан проскользнул обратно в коридор. Ему показалось, что на разговор с Лин ушло много времени, но на самом деле он уложился всего в пять минут.

Когда он вошел в гостиную, Эриас и Сетх вовсю расспрашивали родителей Виолы о жизни дочери. Разговор был пустой, но такой оживленный, что никто не обратил внимания на Люциана. Он тихо подошел к Мориону, и тот бросил на него вопросительный взгляд. Люциан кивнул в ответ, показывая, что получил все, что хотел. Морион усмехнулся, словно говоря: «Прелестно, значит, вы не совсем безнадежны».

Покинув купеческий дом, заклинатели снова направились на кладбище. По дороге они обсудили, как поступить с духом, построить ли диалог или уничтожить навсегда.

– Виола была обычной избалованной богачкой, – подытожил Абрам. – Она хотела всего, на что падал глаз. Ее мать сказала, что она мечтала посетить Солнечные земли, переехать в крупный город, выйти замуж, научиться шить такие платья, от которых все в округе обомлеют, завести псину, научиться ездить верхом… – Он перечислял желания почившей еще минут пять, неустанно загибая пальцы. – В общем, есть где разгуляться.

– Но эти желания довольно старые, – отметил Сетх. – Виола мечтала выйти замуж еще с четырнадцати лет, и обязательно за красивого, высокого, сильного и богатого мужчину. Это желание свойственно большинству девушек ее возраста, так что вряд ли для буйной души это важно. Посетить Солнечные земли она хотела с десяти, да и переехать в крупный город – тоже. В общем, из всего перечисленного подойдет только «научиться ездить верхом» и «завести собаку», потому что этим Виола загорелась накануне восемнадцатилетия.

– Что-то мне не верится, что все так просто. Собака или лошадь? Как-то ограниченно для девчонки, которая могла купить себе конюшню. – Абрам перевел взгляд на Люциана. – Что скажешь?

– Я говорил с младшей сестрой Виолы. Мне показалось, они были близки. Так что если Виола и была избалована, то не до такой степени. Думаю, она умела заботиться и любить. Младшая сестра глубоко тоскует по ней.

– Что она сообщила?

– В последние дни жизни Виола грезила о том, как отметит восемнадцатилетие. Мечтала попробовать алкоголь с юношей, который ей нравился, и танцевать под дождем всю ночь.

Эриас нахмурился.

– Ей кто-то нравился?

– Родители об этом ни словом не обмолвились, хотя мы спрашивали, была ли она влюблена, – подметил Абрам. – Девчонка ответила, по кому изнывала старшая сестра?

Люциан покачал головой.

– Плохо, – буркнул Сетх. – Если у нее был возлюбленный, она могла и не посвятить никого в тайные желания, связанные с ним.

– Тут может быть что угодно: от невинного до самого непотребного, – поддержал Эриас. – Если она больше всего мечтает о близости с любимым, то никто из нас не пойдет на эту сделку.